Да, собственно, и служилого люда здесь не так чтобы много. В городах разве что, а местные деревушки да села вполне довольны собственным самоуправлением. Что тут говорить, если даже полицейский участок здесь один на все Белое озеро с близлежащими селениями. В Белозерске. Глухие места, в общем, как есть глухомань. Не зря Бестужев именно на Вологодском воеводстве настаивал, когда мы выбирали, где учениц тренировать сподручнее… и наказ цесаревича исполнять, тот, следуя которому, мне предписывалось забиться подальше да поглубже и не отсвечивать. Вот и не отсвечиваю.
Когда мы вернулись в арендованный для девчонок дом, Жорик понес самозабвенно сопящую в обе носопырки сестрицу в спальню, а я, устроившись в беседке с чаем и сигаретой, окружил себя щитом от мошкары и связался с Бестужевым, благо до полуночи еще времени много, а раньше он спать не ложится, так что не разбужу.
– Валентин Эдуардович, добрый вечер. Не помешал? – поприветствовал я будущего тестя, когда экран браслета показал сидящего за рабочим столом боярина.
– Добрый, Кирилл. Слушаю тебя, – отозвался тот, откидываясь на спинку кресла.
– Хочу спросить – зачем вы прислали сюда Роговых? – Я не стал тянуть кота за хвост и сразу перешел к делу.
– А тебе Георгий разве не сказал? – делано удивился Бестужев.
– Объяснение вида «твои люди – тебе за ними и смотреть» кажется мне несколько натянутым… хотя и справедливым, – признал я. – Но почему именно сейчас?
– Кирилл, ты же неплохо соображаешь, – устало потерев переносицу, заговорил боярин. – Ну так подумай немного и попытайся сам ответить на этот вопрос.
– Хм, полагаю, это как-то связано с моим статусом пропавшего без вести, – заметил я. Тут и думать нечего.
– Правильно, – кивнул мой будущий тесть. – И не просто связано. В глазах цесаревича все выглядит так, словно я убрал Роговых с глаз долой, чтобы их не могли взять те же люди, что похитили тебя самого, и не смогли давить ими на тебя. Собственно, и с твоими ученицами мы проделали сегодня тот же финт.
– То есть? – не понял я.
– Кирилл… – печально покачал головой боярин. – Ты меня разочаровываешь. Вспомни, как мне пришлось мотать туда-сюда того же Аристарха, чтобы он не контактировал с Ольгой и случайно не пересекся с тобой, пока мы этот фарс разыгрывали? Думаешь, Громовым пришлось легче? Конечно, Гдовицкой сейчас вне обоймы эфирников, но кто знает, сколько еще наблюдателей может быть в их окружении. Да и Вербицкому пришлось несладко, правда, там было прикрытие в виде свиданий его дочери с Леонидом… но это столько мороки! А так тебя «похитили» – и мы убрали своих детей, как возможное средство давления на тебя, спрятали их куда подальше. И цесаревичу нечего возразить. Для остальных же твои ученики и подчиненные до сих пор живут затворниками в нашем костромском имении, пока ты валяешься в коме.
– А ведь ему захочется… – задумчиво произнес я.
– Кому захочется? Чего захочется? – не понял Бестужев.
– Цесаревичу. Возразить, – ответил я и пояснил: – Если Михаилу я так нужен, а ведь нужен, согласитесь? Иначе зачем ему устраивать такие пляски с бубном вокруг моей персоны? Так вот если я ему так нужен, он постарается выйти на «похитителей». И какой способ для этого будет самым простым? Ловить их на живца, то есть на то самое возможное «средство давления». Но вы увели у него из-под носа практически всю «приманку».
– Это да, – довольно кивнул боярин, но тут же посерьезнел. – И все-таки, Кирилл, пусть это спектакль и сплошная игра теней для цесаревича, но нельзя забывать, что кто-то действительно уничтожил Аркажский монастырь и кто-то же влез в наше больничное крыло в костромском имении. Так, может быть, мне и Леньку к тебе отправить, на всякий случай и во избежание, так сказать?
– Ага. И Алексея Громова заодно, – фыркнул я. – Не перегибайте палку, Валентин Эдуардович. Леонид – ваш наследник, так же как и Алексей наследник Громовых. Попытка их похищения для воздействия на меня приведет к тому, что все боярство станет на уши. Землю рыть будут, но похитителей отыщут, и уничтоживших Аркажский монастырь, люди не могут этого не понимать. Все же одно дело разнести в клочки старую безвестную крепость, о значении которой мало кто подозревает, и совсем другое – наступить на мозоль самой влиятельной части общества. Да и цесаревич не настолько заигрался в великого манипулятора, чтобы превращать наследников двух владетельных родов в наживку и доводить дело до ссоры с вами и Громовыми. Нет, он, конечно, может попросить вас оказать содействие, а вы можете ему отказать, поскольку это несет угрозу жизни наследника. Но действовать исподтишка, использовать их втемную в этом конкретном случае он не станет. Что же до неизвестной нам третьей стороны… это проблема эфирников. Вот пусть сами ее и решают.
– Не любишь ты их, – заметно успокоившись, усмехнулся Бестужев.
– Есть за что, – сухо отозвался я. – Пока ничего, кроме проблем, мне их игры и затеи не принесли. Так что пусть держатся подальше.
– Хм, а ведь Михаил может попросить содействия, апеллируя именно к тому, что это единственный способ тебя «спасти», – протянул боярин. – И что хуже всего, он вполне способен обратиться к Леониду и Алексею напрямую.
– Значит, ваша задача объяснить им всю опасность участия в этой бредовой постановке, – развел я руками, при этом чуть не столкнув пиалу с остывающим чаем. – Тем более что они оба в курсе реального положения дел.
– Но смогут ли они отказать цесаревичу? – вздохнул Бестужев.
– Валентин Эдуардович, я вас не узнаю, – покачал я головой. –
