– Так вот оно в чем дело, – протянул я. – Ольга накрутила, да?

– Она сожалеет о той ссоре и о своей несдержанности, Кирилл, – тут же откликнулся боярин, выразительно глянув в сторону своего настольного вычислителя с мерцающей на экране иконкой включенной селекторной связи.

Решил, значит, провести закрытые слушания, да? Ну что ж, может быть, оно и поможет. Объясняться с Ольгой глаза в глаза мне сейчас совершенно не хочется, поскольку, боюсь, ничего, кроме криков и визгов, в ответ не услышу, что неудивительно, учитывая мой демарш с запретом Рогову заниматься доставленной от Рюминых техникой. А так есть возможность донести информацию до моей чересчур вспыльчивой невесты, не тратя времени на споры и последующее лечение расшатанной нервной системы.

– Я тоже сожалею, Валентин Эдуардович, – кивнул я в ответ. – Но извинения хотелось бы услышать лично, а не переданные через отца, который здесь вообще ни при чем.

– Кирилл, давай хотя бы обсудим проблему? – попросил ухмыляющийся боярин.

– Обсудим? – Я сделал вид, что задумался. – Ну что ж, давайте попробуем. С чего начнем?

– С самого начала, – быстро, почти моментально отозвался мой собеседник.

Я фыркнул:

– Пожалуйста. В начале было Слово…

– Кирилл! – на этот раз вполне серьезно поморщился Бестужев.

– Ну хорошо-хорошо. – Я выставил перед собой открытые ладони. – Понимаю, затертое клише, заезженный штамп, но вы сами нарвались, разве нет?

– Паяц, – констатировал Валентин Эдуардович.

– Ладно. Сначала так сначала, – вздохнул я, поняв, что собеседник начинает терять терпение. – Итак, начало: с подачи Вербицкого, вовремя обронившего пару слов в присутствии цесаревича в мою защиту, мы с Ольгой получили возможность открыть небольшую компанию по производству так называемых гражданских комплексов. Семейный бизнес, так сказать. Для очень богатых людей, имеющих возможность заплатить за военный ТК и его «модернизацию». Изначально я планировал вести закупки необходимых для работы тактических комплексов на территории СБТ[4], там же их «раздевать» и поставлять в Россию как набор дозволенных к ввозу деталей, а уже здесь собирать из них гражданские ТК. Собственно, руководить фактическими работами по сборке и наладке машин по нашей договоренности должна была Ольга, с помощью Жорика Рогова, являющегося моим ватажником. Но после известных событий и с подачи цесаревича вылез контакт с Рюмиными… и моя любезная невеста даже не поставила меня в известность, перед тем как подписать с ними договор о будущем сотрудничестве. Что ж, такой контракт должен пойти на пользу делу, поэтому я не стал поднимать пыль и лишь порадовался, что наш маленький проект начинает расти, обещая большую прибыль. Когда же я притащил коммерческое предложение от Громовых, заметьте, Валентин Эдуардович, не договор, даже не предварительное соглашение, а лишь предложение о сотрудничестве, ваша дочь устроила безобразный скандал и обвинила меня в том, что я, цитирую, «лезу не в свое дело». Собственно, вы и сами были свидетелем той сцены. Кирилл Ни… Кратов доклад закончил.

– Не ерничай, Кирилл, – нахмурился Бестужев. – Лучше скажи – что ты теперь делать будешь?

– Подожду, пока у вашей дочери мозги на место встанут… или минует ПМС, если дело в нем. – Я индифферентно пожал плечами. – Время у меня есть, терпения тоже в достатке, так что…

– Значит, решил пустить дело на самотек, – почесал подбородок боярин и недовольно покачал головой. – Не ожидал от тебя такого. Не ожидал.

Ну что, точка зрения озвучена, теперь можно и… Встав с кресла, я шагнул к вычислителю и отключил связь.

– А что вы предлагаете, Валентин Эдуардович? – спросил я, повернувшись к Бестужеву. – Приползти к ней на коленях с извинениями? Так это не мой косяк и не мои взбрыки. Как вы тогда сказали? Она почувствовала себя хозяйкой? Хозяйкой чего? Несуществующего предприятия? Вперед. Рогов уже получил однозначный приказ не исполнять ее распоряжений. У Оли есть еще четыре дня, пусть наслаждается «властью». А потом начнется действо, и единственное, чему она будет хозяйкой, это собственному телу, да и то… не могу обещать. Я выбью эту дурь из Ольги, Валентин Эдуардович, раз уж вы не озаботились сделать это сами. Но займусь я этим не раньше, чем через четыре дня. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Вполне, – медленно произнес боярин и неожиданно усмехнулся. – Только ты учти, зятек, Оленька девушка упрямая, как бы тебе не получить обратку.

– Тем будет интереснее, – ответил я.

– Хех, ладно. Это ваше дело, вам и разбираться. Главное, не поломайте друг другу ничего в процессе, – фыркнул окончательно повеселевший Бестужев.

– Надо было самим устроить это «вторжение». Какой результат, а? – Михаил даже причмокнул, читая доклад наблюдателей. – Все фигуранты сидят по домам и носу за дверь не кажут. И не надо заморачиваться с контролем, беспокоиться о том, что может взбрести в голову этим шустрым девушкам. Да и наш юный гранд радует своим здравомыслием и предсказуемостью маршрутов. Дом – спортзал – дом. Красота… Не находите, отец?

– Ты слишком много времени уделяешь этой партии, сын. Но доля истины в твоих словах, конечно, есть. Приятно, когда фигуры не доставляют хлопот своеволием, – вздохнул государь и тихо, почти неслышно для своего довольного собеседника договорил: – Да только люди не фигуры, и чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.

Глава 5

«Наш паровоз вперед летит»

Гудок-свисток, знаменующий отправление, совсем необязательный для современного поезда, но… традиция! И стремительно учащающийся стук колес на несуществующих стыках рельсов, как начало симфонии путешествия. Сергей с детства любил долгие поездки в поездах, еще тех, старых, с огромными пышущими жаром «титанами», усатыми проводниками и смешливыми проводницами, чаем в мельхиоровых подстаканниках и тонким звоном от дрожащих в стаканах чайных ложечек. Были, правда, и вещи, которые Сергею в поездах совершенно не нравились, а именно – ароматы холодной жареной курицы, отваренных вкрутую яиц и свежих огурцов. Смешиваясь с запахами металла и мазута, без которых был немыслим ни один вагон ни одного поезда, они порождали такую отвратительную какофонию… И вроде бы в поездах уже давно не пахнет ничем, кроме освежителей воздуха, а брезгливое отвращение к СПНП[5] у Сергея никуда не делось, впрочем, как и любовь к путешествиям.

Боярич довольно вздохнул, но, тут же задавив вылезшую на лицо усмешку, покосился на своего спутника и единственного соседа по купе СВ. Тот, что-то тихо пробормотав, как раз запихнул объемистый рюкзак в шкаф над входной дверью. Из-под черной ткани послышался короткий железный лязг, дверца шкафчика с тихим хлопком заняла положенное место, а сам попутчик, рухнув на свою полку, почти тут же углубился в чтение какого-то текста на невидимом для окружающих экране браслета.

Сергей отвел взгляд от хмурого соседа. Последнюю пару дней тот почему-то пребывал в отвратительном настроении, и Зотову это совершенно точно не нравилось. Не хотелось бы, чтобы парень вспомнил ту манеру общения, которую он с таким успехом практиковал в начале их знакомства, а судя по состоянию Кирилла, до этого «радостного» момента осталось совсем немного времени. М-да, порученец цесаревича боится пятнадцати… прошу прощения, по паспорту шестнадцатилетнего мальчишку. Ну не бред