– Как это «и что»? – опешила Оля. Действует!

– А вот так. Я не вижу здесь поводов для такого шторма, дочь, – спокойно ответил Бестужев, а едва моя суженая вскинулась, явно собираясь возразить, отец остановил ее одним жестом. – Кирилл прислал тебе документы с предложением от Громовых. Коммерческим предложением, и только. Он не подписывал, не посоветовавшись с тобой, никаких договоров, не пытался что-то от тебя скрыть, так в чем проблема?

– Как это в чем?! С какой стати он вообще отправился к Громовым на переговоры, не поставив меня в известность? – зло сверкнула глазами Ольга. Хм… интересная постановка вопроса. Спасибо, тестюшка, мне за час разборок так и не удалось разобраться в претензиях невесты. Вот интересно, мне на переговоры по нашему общему делу ходить нельзя, а ей, значит, подписывать договоры, не посоветовавшись со мной, можно. Ор-ригинальная логика.

– Да, Кирилл. Тут ты, конечно, дал маху. Тебе следовало бы сначала спросить у нашей королевы, не будет ли она против того, чтобы ты нанес визит родственникам. Нехорошо, юноша. Очень нехорошо, – делано печально покивал мне Бестужев и повернулся к Оле: – Ваше величество, я пожурил недостойного, посмевшего удрать из-под вашей юбки. Какие будут еще приказания?

– Издеваешься? – зашипела Ольга. – Мне нет дела, куда он ходит в гости… Меня бесит, что Кирилл полез в мое дело, понятно?! Кто просил его говорить с Громовыми об ателье?

– Понятно, – кивнули мы с Бестужевым, поднимаясь с кресел.

– Прошу, Кирилл Николаевич, – открыв дверь, сделал приглашающий жест боярин, не обращая никакого внимания на разевающую рот в удивлении от такого пренебрежения дочь.

– Благодарю, Валентин Эдуардович, – кивнул я, оказавшись в коридоре. – Если бы не вы, я бы взорвался.

– Потому и вмешался. Мне еще только ваших ссор здесь недоставало, – вздохнул он. Мягко хлопнула дверь, и Бестужев, положив ладонь мне на плечо, молча подтолкнул к узкой лестнице, ведущей прямиком к его кабинету.

– Обиделся? – спросил боярин, когда мы устроились в креслах, а на журнальном столике перед нами появился классический коньячный набор.

– Есть немного, но больше удивился, – честно признался я. – Что за вожжа ей под хвост попала?

– Пф, когда доходит до дела, которое Ольга считает своим, она моментально становится именно такой, как ты только что видел. Сатрап в юбке. Когда она освоилась с управлением имением, от нее поначалу вся прислуга волчьим воем выла. Потом привыкли, конечно, да и она постепенно в разум вошла и ерундить перестала.

– А ничего, что это самое ателье задумывалось как наше с ней семейное дело? – фыркнул я.

– Ну так семьи-то пока нет, а дело есть. И основная часть забот о нем сейчас лежит на Ольге и Рогове, которого она, кстати, воспринимает не как твоего ватажника, а как своего однокурсника и помощника, вот и бушует. Почувствовала себя самовластной хозяйкой… Кстати, а что за предложение ты принес от Громовых? Вроде бы Гром-завод специализируется на выпуске тяжелых машин, а не ЛТК?

– Верно. Но мы и не говорили с Федором Георгиевичем о самих комплексах. Рюмины предложили собирать гражданские ТК на базе снятого с производства десять лет назад ЛТК «Пластун». Оно вроде и неплохо… убрать вооружение, СЭП и СУО, свинтить сегментную броню – и готов гражданский вариант. Но электрополимеры искусственных мышц у него уж очень устаревшие, да и заточены они под груду навесного оборудования, включая мощный и тяжелый двигатель большой автономности, а в нашем случае это означает избыточную мощь мышечного каркаса. А при малой массе «раздетого» ТК такая мощь способна обеспечить своему оператору немало вывихов и переломов. Можно, конечно, бороться с этим минусом программными методами, но где гарантия, что ушлый владелец не полезет в «голову» комплекса и не снесет ограничения ко всем чертям? – проговорил я и, сделав маленький глоток коньяка, продолжил рассказ: – Громовы же могут предложить в качестве движущей системы для гражданского ТК искусственную мускулатуру «Нитинол-6», причем не абы как, а вместе со стендами натяжки и прочей машинерией. Тоже, конечно, не вершина современных технологий, но по сравнению со штатными электрополимерами «Пластуна» это куда более продвинутая система. Время отклика меньше в три раза, масса мышечного «волокна» меньше на двадцать процентов, а тяговое усилие почти вдвое больше, чем у рюминского комплекса. Да, в пиковом усилии «Нитинол-6» уступает штатной мускулатуре «Пластуна» почти на тридцать процентов, но ведь в нашем ТК не будет брони и прочей военной дребедени, а это даст снижение снаряженной массы комплекса почти вдвое и, как следствие, немалый относительный рост того самого пикового усилия. Кроме того, «Нитинол-6» при использовании соответствующего оборудования позволяет заложить ограничение характеристик сплетаемого мышечного каркаса прямо во время натяжки на скелет, и процесс этот аппаратный. То есть снять установленные ограничения через вычислитель не получится. В общем, при таких условиях наша будущая продукция с легкостью сможет поспорить с самыми современными военными моделями в мощности и скорости. Кроме того, предлагаемому Громовыми оборудованию совершенно плевать на то, какой именно «скелет» обтягивать, будь то рюминский «Пластун» или германский «Визель», без разницы. Нам же такая универсальность только на руку.

Я вздохнул и, смочив пересохшее горло глотком кофе, перевел взгляд на задумавшегося собеседника.

– Интересно. Значит, хочешь со всех пирогов по куску урвать, да? – протянул Бестужев.

– В точку, – согласился я.

– Не боишься, что твоя затея пойдет вразрез с планами цесаревича? Не зря же он за Рюминых ратовал?

– Если он не хотел этого сотрудничества, то должен был поставить меня в известность, и я, как верноподданный опричный государя нашего, непременно исполнил бы волю его и наследника.

– Итальянская забастовка продолжается, да? – усмехнулся боярин.

– Именно, – кивнул я и, обкатав неожиданно пришедшую в голову мысль, добавил: – Интересно, а не решила ли Ольга ступить на ту же дорожку? Все-таки ее лояльность суверену…

– Не идет ни в какое сравнение с лояльностью семье и будущему мужу, – отрезал Бестужев и уже куда мягче договорил: – Поверь, Кирилл. Этот взбрык Ольги никак не связан с ее доверием к царской семье, тем более что недавние события его изрядно подорвали. Нет, она просто жуткая собственница и тиран по отношению к тем, кого считает подчиненными.

– Ясно. Что ж, будем лечить, – кивнул я.

– Только не переусердствуй, – усмехнулся Бестужев, но тут же построжел и переключился на другую тему. Понимающий у меня тесть, однако. – Новости от куратора есть?

– А как же, – с готовностью ответил я. – Вчера вечером встретились, поговорили. Билеты на поезд куплены, через неделю выезжаем в «столицу» Сибири.

– Значит, началось? – пробормотал Бестужев. Я кивнул. – Что ж, тогда и мы, пожалуй, приступим к делу.

С этими словами боярин залпом допил остатки коньяка в бокале, и я, поняв, что «аудиенция» окончена, слинял из его кабинета. Пора и мне приниматься за работу. И начну я, пожалуй, с Рогова. Развернувшийся над браслетом экран высветил нужный номер и отправил вызов. Правда, вместо ватажника почему-то ответила Инга.

– Приветики, Кирилл! – Вечный позитив и улыбка до ушей. Я уже и не помню, когда