— Желает, — не стал спорить папа. — Однако же, вместо того чтобы бросить все силы на решение основной проблемы, он ищет способ, как исправить твою магию, потакает твоим капризам и на полном серьезе пытается мне доказать, что мои методы воспитания вопиюще жестоки. Удивительное безразличие, не правда ли?

— Неправда, — упрямо нахмурилась я. — Он меня избегает. Стоит подойти чуть ближе…

Я не договорила, расстроенно махнув рукой.

— Вам нужно поговорить. Так, как мы с тобой — честно, — посоветовал отец. — Я примерно представляю, что творится в его голове, но… Он должен сказать тебе сам. Я же могу лишь повторить: этот дурень благородный все ради тебя делает. И не делает — тоже. А он упрямец еще больший, чем ты.

Я промолчала. Все равно ведь каждый при своем мнении останется… Хотя в одном папа прав. С Даном я тоже поговорю. На сей раз не отвертится, а если попытается — сильно об этом пожалеет.

Пока же лучше сосредоточиться на другом.

Например, на прочно обосновавшемся в душе неприятном ощущении, что это далеко не конец истории.

Ведь тот монстр наверняка не по собственному желанию пришел в наш дом. Кто его натравил? Для чего?

— А вы… пытались найти, кто его послал? — робко спросила я задумавшегося отца.

Он вздрогнул, будто вопрос вернул его из неведомых далей, но понял без уточнений:

— Конечно же. Вот только след оборвался, и, как ни старались, найти его не получилось. Но я уверен, что это связано с побегом Вереи. Они считали ее мертвой. Подозреваю, что на последнем деле она раскрылась… И, скорее всего, они решили проверить, не осталось ли у нее детей, потому и послали нацеленную на ее кровь или магию тварь. Этот культ… Оттуда невозможно уйти добровольно. Его последователи принадлежат ему вечно. Как и их потомки.

— Я им не принадлежу, — нахмурилась я.

— Они тебя не получат, — успокаивающе накрыл мои сжатые в кулаки руки папа. — Дан уничтожил тварь. Возможно, были и другие, но из-за смешения ваших магий они тебя не нашли. И не найдут.

Я слабо улыбнулась и до боли прикусила губу. Винить папу за то, что он столько лет скрывал правду, не получалось. Я бы тоже не знала, как все рассказать, не испугав, не вызвав желания спрятаться и вздрагивать от любого подозрительного шороха. Если бы я была послушной дочерью и сидела дома, как мне было велено, скольких бы проблем избежала! И я сейчас вовсе не о Дане.

Воспоминания о недавних неприятностях огнем опалили. Было ли то простым совпадением или же охотились именно на меня, «собственность» культа Темных богов? Конечно, папа во многом прав, и если бы меня могли найти, то нашли бы сразу, но… На душе все равно было тревожно. Я сглотнула сухой ком, ободравший горло, и потянулась за остывшим какао. Холодное, оно казалось слишком вязким и сладким, но я все равно выпила все до капли, пытаясь успокоиться и уложить в голове то, что узнала.

Укладывалось плохо. Похоже, избыток информации так же вреден, как и недостаток.

И самое главное, я не имела ни малейшего представления, что теперь со всем этим делать.

ГЛАВА 29

Закатное солнце щедро окрасило Террею в цвета ранней осени. Казалось, даже воздух переливается золотом, сверкает алыми искрами, оседает на губах терпким привкусом янтарного меда. Я сидела на крыше башни и рассеянно скользила взглядом по безмятежной картине вечернего города, умиротворенного, сказочного и странно-нереального. Рядом, на самом краешке парапета, устроилась по-прежнему молчаливая Грейс Эллан.

Я не заметила, когда она появилась. И не особо удивилась, когда все-таки обнаружила, что побыть в одиночестве не удастся.

— Знаете, леди, моя жизнь и так поворот за поворотом делает, вписываться едва успеваю… А вы тут более чем, хм, прозрачно намекаете, что скоро она и вовсе с ног на голову встанет? — тоскливо вопросила я, убедившись, что призрак обосновался здесь надолго.

Леди Эллан лишь улыбнулась. Вроде бы даже сочувственно… И, разумеется, никуда не делась.

Я вздохнула и вновь перевела взгляд на вызолоченный солнышком пейзаж. После разговора с отцом прошло несколько часов, но голова все еще гудела от новых, не вписывающихся в привычную картину мира сведений, а в душе и вовсе буря бушевала. Я вновь и вновь вызывала в памяти полустершийся образ мамы, ее улыбку и смех. Закрывала глаза и прислушивалась к себе, словно и в самом деле надеялась понять, течет ли по моим венам тьма. Раз за разом возвращалась мыслями в тот проклятый день, смазанный и больше всего похожий на сон, но все еще наполненный ужасом. Думала о Дане, которому пришлось намного хуже, чем мне. Скорее всего, именно поэтому я ему не нужна. Как можно любить человека, из-за которого твоя жизнь полетела в бездну? Странно, что он вообще меня терпит. Ведь все случилось по моей вине.

Мысли не оставляли в покое, кружась в бесконечном хороводе. Пожалуй, столько страхов, неуверенности и беспомощности разом я никогда прежде не испытывала. В какой-то момент стало трудно дышать, а панорама залитого ало-золотым светом города затуманилась и размазалась, и я с удивлением поняла, что плачу. Мотнула головой и зло вытерла слезы. Убеждала же всех, что взрослая и выдержу правду! А сама сижу в компании призрака и рыдаю, словно моя жизнь кончена. Но ведь это не так! Все, что случилось, в прошлом. А будущее… Да, сейчас оно видится исключительно в мрачных гонах, но оно у меня есть! Благодаря маме, сбежавшей из секты. Благодаря Дану, не отдавшему меня той твари. Благодаря нашим отцам, не позволившим нам умереть. Все могло закончиться гораздо трагичнее. А так… Еще поборемся. Дан не сдался. Значит, и мне не стоит. Что же касается наших отношений… Больно, обидно, но это тоже придется пережить.

Я слишком глубоко погрузилась в размышления и чуть не полетела вниз, когда на мое плечо легла чья-то ладонь. Она же меня и удержала, а потом и вовсе с парапета сдернула. Ощутив под ногами твердую поверхность, я резко развернулась… и проглотила возмущение, увидев Дана. Дыхание снова перехватило, глаза защипало, но я упрямо тряхнула головой и, глубоко вдохнув, выпалила:

— Я все знаю!

— Стефан рассказал, — едва заметно кивнул Дан. — Прости. Я не люблю тайны, но дал твоему отцу слово, что буду молчать. При самом лучшем раскладе ты бы никогда ничего не узнала.

— В жизни такой расклад никогда не выпадает, — болезненно поморщилась я. Опустила взгляд и прикусила губу, не зная, что еще сказать. То есть сказать хотелось много чего, вот только нужно ли. — Ненавидишь меня? — прошептала едва слышно, не поднимая головы.

— За что?! — столь искренне изумился