Огоньки вились, как мошки вокруг лампы, и гасли один за другим. Видимо, заварушка была нешуточной, и разгорелась она неподалеку от нас. Пси-зрение не давало ответа, кто с кем бьется, я видел только, что доминаторов или пауков среди сражающихся не было. Возможно, две банды разбираются между собой в глуши джунглей. А может быть, это отряд с другой базы Легиона устроил охоту за новобранцами. Если так, то стоило рискнуть и подобраться поближе.

Я указал направление, и мы осторожно двинулись сквозь редкий подлесок. Постоянно переключаться на пси-зрение от меня не потребовалось: скоро мы уже ориентировались по звуку. Впереди надрывались автоматы, периодически к ним присоединялся пулемет, глухо бухали взрывы гранат. Рассеявшись, мы осторожно подошли к полю битвы и смогли наблюдать за происходящим сквозь листву.

Перестрелка с красноликими.

Бой кипел в бетонных руинах. Понять, чем они были раньше, было почти невозможно: остатки стен покрылись гибким плющом, из трещин рвалась молодая поросль, яркий мох неумолимо захватывал любую поверхность. С трудом можно было угадать контуры вытянутого двухэтажного здания с провалившейся во многих местах плоской крышей. Задняя его часть уходила в склон большого бархана, заросшего сейчас колючим кустарником, поэтому проникнуть внутрь можно было только через двери и окна главного фасада.

За это здание и шел сейчас бой. Его полукругом оцепила группа «красноликих», которые, однако, идти на приступ не спешили. Пока они просто вели огонь по окнам и время от времени закидывали в них гранаты. На земле лежало уже немало мертвых тел – было ясно, что у нападающих имелись причины осторожничать.

Прямо передо мной, метрах в десяти, маячила могучая спина голого по пояс пулеметчика. На ней был наколот большой череп – сейчас он кривился и ухмылялся оттого, что под кожей от натуги ходили мышцы. «Красноликий» бил по зданию почти в упор, широко водя пулеметом и особенно не прицеливаясь, просто засаживая пулю за пулей в темноту проемов и перемычки между ними. Крупный калибр легко дырявил ветхую кладку, и новая очередь просто снесла кусок стены. Тот рухнул, подняв цементное облако, и из пыльных клубов вылетела стремительная тень.

Пулеметчик попытался повернуть ствол в ее сторону, но не успел – всего на долю секунды. Что-то мелькнуло в воздухе, и напряженный бицепс разъехался надвое. Ударил кровавый фонтан, пулемет беспомощно ткнулся дулом в землю и замолк. «Красноликий» потянулся второй рукой за пистолетом на поясе, а тень плясала перед ним, будто дразнясь. Теперь я разглядел, кого обложили в этих развалинах мародеры. Арлекинка!

Она снова выбросила вперед лезвие, и еще одна алая струя хлынула из горла противника. Он зашатался, но не успел даже рухнуть, как его противница сделала обратное сальто и опять исчезла внутри здания. Остальные мародеры дали по ней залп, но все мимо, только в уже мертвое тело их собрата попало несколько случайных пуль.

Теперь стало понятно, почему «красноликие» не спешат лезть внутрь, хотя ответного огня не было. В темных помещениях, на короткой дистанции шансов у них почти не оставалось. Если арлекинки умудрялись доставать их даже здесь, внутри быстро сделают из врага нарезку. Хоть их и было, наверное, негусто, раз они не рисковали идти на прорыв.

Почти все «красноликие» сейчас повернулись к пролому, откуда появилась арлекинка, и палили туда из всех стволов. Не самое удачное решение: ждать их пуль она, конечно, не стала, зато они так увлеклись, что не заметили еще одну противницу.

Та легко спрыгнула сверху – из окна второго этажа. Едва коснувшись земли, сделала кувырок и оказалась рядом с тощим дылдой, перезаряжавшим дробовик. Она даже не стала подниматься в полный рост, а ударила снизу – в пах. Наверное, боль была такой сильной, что «красноликий» не смог закричать. Он согнулся пополам и беззвучно рухнул.

Но этой арлекинке не хватило проворности предыдущей, а может быть, опыта или хладнокровия. Сделав дело, она не успела отступить. Чуть замешкалась и стала легкой мишенью – заряд дроби превратил ее лицо в кровавое месиво.

Я невольно отвел глаза. И вспомнил Катарину. Возможно, она была среди них – очень сомневаюсь, что она приняла сторону Рохо. Если ударить в тыл осаждавшим, у арлекинок появится шанс. Что это даст нам? Неизвестно. Возможно, они потом попробуют перерезать и наши глотки. Или просто исчезнут, воспользовавшись случаем. Благоразумней было бы, конечно, дождаться чьей-либо победы, а потом решить вопрос с обескровленным отрядом победителей. Или просто исчезнуть так же тихо, как мы и появились. Это были правильные рассуждения, но я их отбросил. Я просто прицелился в спину одному из «красноликих» и нажал курок. Его швырнуло вперед, и он упал лицом в траву.

Я не успел разглядеть, куда вошла пуля, но в результативности выстрела не сомневался. Кровь ударила в голову, и я опустил автомат. Все-таки это было первое настоящее убийство, синтетик не в счет. Я уложил не зомби с электронными мозгами, а вполне полноценного человека, хотя и заслужившего наверняка не одну смертную казнь. И все равно я чувствовал себя паршиво. Я сделал что-то, что исправить было невозможно ни при каких условиях. Однако долго переживать на эту тему мне никто времени давать не собирался…

Штурмовики восприняли мой выстрел как приказ – та самая минимальная тактическая инициатива в экстремальных ситуациях, которую оставил им Гладко. «Красноликие» не сразу поняли, что происходит, и за эти мгновения их стало в два раза меньше. Остальные попытались начать бой на два фронта, и один тотчас получил кинжал в загривок. Правда, на прорыв арлекинки опять не решились – нанесшая удар тут же снова скрылась в темноте здания.

– По женщинам не стрелять! – Я дал команду намеренно громко, надеясь, что арлекинки тоже меня услышат.

Пули засвистели над головой, и я залег, спрятавшись за крупными жесткими листьями какого-то куста. Я больше не стрелял, надеясь на меткость штурмовиков, и вместо этого закрыл глаза, настроившись на пси-зрение. Внутри здания действительно было немного живых – всего четверо, к тому же одна из светящихся точек была неподвижна и гасла на глазах. Видимо, какую-то арлекинку серьезно ранили. Возможно, они и не шли на прорыв, потому что не хотели бросать ее здесь. Значит, не такие уж они чокнутые фурии, как принято считать…

Позиция у нас была выгодная: мы вели огонь из-под покрова листвы, и «красноликие» были как на ладони. Скоро бой закончился. Потерь у нас не было, хотя пары ранений избежать не удалось. Один из штурмовиков сидел, прислонившись спиной к дереву. Взгляд его бессмысленно блуждал по верхушкам кустов, а рука как будто что-то нашаривала в траве. Пуля пробила бронежилет, разворотила легкое и вышла