– Об этом вам лучше у них спросить. Хотя излишней склонности к поспешным действиям я у них не заметил. Но хорошие новости на этом не заканчиваются.

– Что еще? – заинтересовался Алекс.

– Межид нашелся.

– Где?!

– Здесь, недалеко от Текуля, на заброшенном хуторе. Я пока уезжал, одного местного человечка поставил за жандармским управлением присмотреть. Он-то и заметил, что в управление приходил не местный. Решил проследить и вышел на этот хутор.

– Межид там один?

– С охраной. Четыре человека. Тоже не местные.

– А семья?

– Семьи нет. Видимо, держат в другом месте в качестве заложников. Думаю привлечь для операции ваших охотников, других надежных людей для такого дела здесь не найти.

– Они будут первыми, на кого падет подозрение.

– Не падет, – хихикнул поверенный, – есть хорошая идея.

Два дня спустя Алекса привели в кабинет Дережицкого, только вместо подполковника кресло за столом занимала огромная задница его помощника, а над столом ширилась рожа Крыжопуло.

– Присаживайтесь, господин лейтенант, – предложил Крыжопуло. – Вахмистр, свободен!

– Допрашивать опять будете? – поинтересовался лейтенант, когда они остались наедине. – Тогда где мой адвокат?

– Не буду я вас допрашивать. Да и дело против вас, считай, развалилось, ни одного свидетеля против вас не осталось.

– И куда же они подевались?

– Один сбежал, второго сегодня ночью убили.

– Как убили?!

– Зарезали, – пояснил ротмистр, – во сне. Горло ему перехватили буквально от уха до уха. И всю охрану вырезали. Да еще и дом потом подожгли, чтобы следы скрыть.

– А известно, кто это преступление совершил? – осторожно поинтересовался Алекс.

– Обнаружены трупы двоих нападавших. Охранники успели несколько раз выстрелить. Оба убитых были опознаны, как члены банды Хамиди.

– А кем опознаны?

– Так вашим же унтером и опознаны, – усмехнулся Крыжопуло, – Фелоновым, как долгое время бывшим в плену у банды. Так что теперь вы почти чисты.

– А как же их показания?

– Тьфу на них. Неужто присяжные заседатели поверят бумажкам, одну из которых подписал бандитский подручный, а вторую – унтер-дезертир? Вы же в суд приведете всю свою команду, и она под присягой скажет, что ничего подобного не было.

– Приведу, – согласился Алекс, – не сомневайтесь.

– Вот поэтому никакого суда и не будет. Прокурор округа ваше дело посмотрел и сказал, что с такими доказательствами он обвинение не подпишет и в суд дело не пойдет. И вообще, поскольку все события произошли на правом берегу Темерюка, то под его юрисдикцию они не попадают, пусть с ними разбирается кто-нибудь другой.

– И меня сюда привели, только чтобы это сообщить?

– Именно так, господин лейтенант, – согласился штаб-ротмистр.

– А почему этого не сделал сам Дережицкий?

– Не может. Отстранен он. И от дела, и от должности. И к начальству вызван, откуда, думаю, в Текуль уже не вернется. Уж больно много в этом деле нарушений закона допущено, этого ему не спустят.

– А вы, стало быть, его обязанности исполняете?

– Исполняю, – подтвердил догадку Алекса Крыжопуло. – Надеюсь, и дальше буду исполнять.

– А что же со мной будет?

– С вами, господин лейтенант, все будет хорошо. Со дня на день придет указание начальства, и я сразу вас выпущу. Впрочем… – штаб-ротмистр сделал вид, будто задумался, – могу и сейчас отпустить под честное слово, что прибудете в наше управление по первому требованию.

Алекс попытался найти в предложении штаб-ротмистра какой-нибудь подвох, но все выглядело вполне приемлемо. Рожа Крыжопуло как-то сразу стала намного симпатичнее.

– Слово офицера.

– Спасибо, господин лейтенант, мне этого достаточно. Будьте так добры, позовите вахмистра, я ему дам соответствующие указания.

Не до конца веря, что через несколько минут он окажется на свободе, Алекс встал со стула и сделал несколько шагов к двери, но буквально на пороге был остановлен жандармом:

– Я только одного понять не могу, убитых во дворе нашли, потому они и не обгорели, и убиты они были из пистолетов охранников, а тех, кто в доме был, зарезали спящими. Вот я и не могу понять, как это во дворе стреляют, а в доме все продолжают спать?

– Может, у них сон крепкий был, – выдвинул версию Алекс.

– Тогда почему у бандитов, напавших на дом, где держали Толстого Межида, на запястьях следы от веревки остались. Веревка мягкая была, следы почти незаметны, но я внимание обратил. Не знаете, как это они со связанными руками нападали?

Это был провал. Охотники все чисто сделали. И очевидцев не оставили, и бандитов под пули охранников подставили, и дом после нападения подожгли. Даже веревку специально взяли мягкую, чтобы следов не оставлять. Не учли только, что у Дережицкого такой глазастый помощник окажется, вот и попались. Насладившись видом обескураженного лейтенанта, Крыжопуло махнул рукой.

– Зовите уже вахмистра, лейтенант. Если никто, кроме меня, ничего не заметил, то может, и мне померещилось.

И тут до Алекса дошло, что раздувать дело и спасать своего уже бывшего начальника ротмистр не собирается. Что он получит от того, что Дережицкий вернется в свое кресло? Спасибо от подполковника и клан Магу в качестве личных врагов. А если не вернется, то Крыжопуло это самое кресло и получит. И погоны подполковника в ближайшей перспективе. Выбор ротмистра был очевиден.

– Дережицкий его в полк заслал, еще когда пытался предателя найти, только вы, господин лейтенант, его в этом опередили, а уж потом он на вас и переключился. Для этого и в команду к нам пришел. – Грушило прервался, чтобы дунуть в стакан сомнительной чистоты, прежде чем поставить его на стол. – Как-то не принято офицерам за одним столом с унтерами пить…

– Наплевать, – отмахнулся Алекс. – Из одного котла жрать принято, а выпить вместе уже нельзя? Наливай!

Фелонов разлил водку по стаканам.

– За благополучное разрешение.

Брякнув стаканами, выпили. Алекс закусил куском хлеба, Грушило привычно занюхал рукавом мундира, Фелонов после первой не закусывал. У лейтенанта еще оставалось несколько вопросов, которые хорошо под водку задавать.

– А как вы ухитрились так тихо их взять?