плаща, я хотела уже вернуться в галерею, как внезапно стих ветер. Мир погрузился в непривычное безмолвие, и с неба начали падать белые хлопья. Неторопливо кружась, они опускались на уступы стен, на улицы, мне на колени – белые, искрящиеся, волшебные. Снег. Он касался моих щек, как невесомые, холодные перья – в точности, как описывала тетушка Бернетта. Нежные хлопья таяли на моей протянутой ладони, и внутри у меня вдруг защемило от острой тоски по дому. Вот и пришла зима. Мне почудилось, что передо мной закрывается дверь.

Глава пятьдесят шестая

Каден

Мы с Комизаром медленно прогуливались вдоль стены башни Ягмор. Поодаль за нами плелись Малик, Гриз и двое из братии – Джорик и Терон. Наконец Совет собрался в полном составе, и на завтра было назначено первое официальное заседание, однако неофициальные встречи уже проводились. Комизар тайно собрал рахтанов, чтобы распределить, кто будет сидеть рядом с теми наместниками, от которых можно ждать неожиданностей. Рахтаны относились к ближнему кругу, десятка преданных долгу воинов, которые никогда не изменили бы ни друг другу, ни Венде. Здесь было нечто большее, чем просто долг: особый уклад жизни, принимаемый каждым из нас, связь, которую ни один из нас не должен был ставить под сомнение. Наши поступки, мысли, всё, что нас касалось, складывалось в единую силу, заставляющую даже чивдаров взвешивать слова в разговорах с нами.

Всех волновало то, что содержание огромной армии легло на провинции тяжким бременем. Нужно потерпеть еще одну зиму, повторял Комизар, только одну – но она необходима, чтобы уточнить все планы, обеспечить стабильность поставок, заполнить арсеналы новым оружием. Комизар и чивдары точно просчитали, что именно необходимо. Однако уже то, что за одну осень мы лишились двух наместников, говорило о недовольстве и брожениях, да и другие наместники перешептывались, недовольно нахмурившись. Перед рахтанами стояла задача не допустить их объединения между собой – нам предстояло втираться к ним в доверие, успокаивать страхи, манить обещанием щедрых наград, если же не удастся соблазнить посулами, припугнуть последствиями. Но решающую роль в игре предстояло сыграть Лии. Это была новая тактика, показывавшая, как можно успешно воздействовать на простой народ, чтобы заполучить еще хоть несколько крох от тех, кого наместники, казалось, выжали уже досуха. А если кланы будут воодушевлены, то, значит, и наместникам станет спокойнее – они уже чувствовали, как мишени на их собственных спинах сжимаются, становясь меньше.

Комизар вернул меня в круг единомышленников, хотя обычно такое было не в его правилах. Впечатление от моей дикой вспышки, когда я на него бросился, немного скрасила легкая победа над эмиссаром. Я подтвердил, что остался рахтаном до мозга костей и готов слепо выполнить любой его приказ. Никто не вспоминал о том, как я накричал на Лию, но я знал, что весьма обязан и этому эпизоду. Именно благодаря ему мой проступок остался без последствий – и не только в глазах Комизара, но и всей братии. Все понимали: в трудное время Убийца не дрогнет и останется верен долгу.

Звук наших шагов по камню отдавался громким эхом, решительным и бодрящим – а мне в последнее время крайне недоставало бодрости.

Когда мы приблизились к башне Санктума, Комизар заметил на стене галереи Лию. Он усмехнулся.

– А вот и моя сиарра – прямо как я приказывал. Ты только посмотри, как разрослась толпа на площади.

Я и сам уже обратил на это внимание.

– Народу вдвое больше, чем вчера, – сердито буркнул Малик.

– Ветер пронизывающий, а они все равно явились, – прибавил Гриз.

Лицо Комизара довольно разгладилось.

– Несомненно, все дело в сегодняшнем ее видении, – заметил он.

– Видение? – спросил я.

– Думаешь, я позволю ей без конца нести эту чепуху? Вспоминать давно умерших людей и забытые бури? Все это ни к чему, мы сами вот-вот раздуем великую бурю. Нынче вечером она расскажет им о другом видении: поле брани, на котором Венда одерживает славную победу. Она поведает о вечной весне и великом изобилии, которое будет даровано богами храбрым венданцам в благодарность за все их лишения и жертвы. Это должно помочь наместникам и кланам, облегчить их заботы.

Комизар помахал толпе и что-то крикнул, призывая их верить, что удача скоро повернется к ним. Но ни одна голова не повернулась в нашу сторону.

– Мы слишком далеко, они вас не слышат, – сказал Джорик. – К тому же все смотрят на нее.

Комизар помрачнел, внимательно вглядываясь в толпу, словно впервые всерьез оценив их количество.

– Да, – пробормотал он, сузив глаза, – наверное, так и есть.

Джорик попытался смягчить удар по самолюбию Комизара, прибавив, что и слов Лии отсюда не разобрать, слишком велико расстояние.

Однако я-то слышал Лию вполне отчетливо, ее голос далеко разносился по воздуху – и речь она вела совсем не о победах.

Глава пятьдесят седьмая

Боль я ощутила не сразу. Сперва краем глаза увидела каменные плиты, картинка расплывалась. Я поняла, что лежу на полу, прижимаясь щекой к камню, почувствовала кислый запах пролитого эля. Потом я услышала крик Комизара, который приказывал мне встать.

Было позднее утро, я завтракала в зале Санктума – завтрак получился поздним из-за последних утренних приготовлений. Со мною были Каланта и два стражника. Вдруг в южном коридоре раздались торопливые шаги, в зал ворвался Комизар и разразился бранью, требуя, чтобы все, кроме меня, убирались вон.

Я постаралась собраться и поднялась, хотя зал качался и пол уплывал из-под ног.

– Встать! Живее! – орал мой жених.

Я приподнялась было, и тут меня пронзила острая боль. Голова пульсировала и болела так, как будто ее расколол надвое гигантский кулак. Кое-как я сумела встать и, пошатнувшись, ухватилась за стол. Комизар улыбался. Он подошел, погладил щеку, по которой только что бил, и тут же нанес новый удар. На этот раз он не застал меня врасплох, я лишь покачнулась, но устояла на ногах, но в шее что-то хрустнуло и будто надломилось. Я расправила плечи и, чувствуя на щеке теплую струйку, повернулась к своему мучителю.

– И вам доброго утра, sher Комизар.

– Ты что же, вообразила, будто я ничего не узнаю?

Прекрасно понимая, о чем он говорит, я изобразила полное неведение.

– Я в точности указал тебе, о чем говорить, а ты снова принялась за свои байки о братьях и сестрах и просыпающихся драконах?

– Людям нравится слушать легенды о той, чье имя носит их страна. Они хотят слушать именно об этом, – ответила я недоуменно.

Комизар грубо дернул меня за руку и уставился гневно горящими глазами.

– Да мне плевать, что они хотят! Мне важно, что они должны услышать! Мне важно, чтобы мои приказы исполнялись! И мне дела нет, даже если это сами боги из золотых кубков изливают на тебя свои словеса! Вся эта твоя околесица насчет