– Как твоя нога? – спросил я Оррина.
– Тавиш зашил раны. Ничего, жить буду.
– Лечиться тоже необходимо, – сурово заявил Свен.
Оррин, пожав плечами, задрал штанину и поднял ногу. Прямо над сапогом начинались швы, не меньше десятка, красные и воспаленные. Так вот почему он прихрамывает. Но именно это дало прекрасный повод для наместника Обрауна и его оруженосца присоединиться ко мне. Свен сказал Каланте, что на его слугу во время охоты напала пантера и ему тоже необходимы примочки и отвар лекарственных трав.
Пока мы перешептывались, в другую дверь прошмыгнул Джеб.
– Господа не желают пирожков… из навоза?
Я с улыбкой осмотрел его с головы до пят. Единственный среди нас щеголь, всегда следящий за последней модой, единственный, кто всегда ходил с начищенными до зеркального блеска пуговицами. Сейчас на нем были лохмотья, волосы слиплись от грязи, он полностью вошел в роль.
– И как только тебе в голову пришло выбрать именно это занятие? – криво усмехнулся я.
– Любой с радостью открывает дверь метельщику, доставившему растопку для очага. И ничего, что радость продлится всего несколько мгновений, – Джеб издал звук, какой раздается, когда сворачивают шею, – не исключено, что перед началом операции придется по-тихому убрать кое-кого из них.
– А по-вендански он говорит прямо как местный, – восхищенно добавил Свен.
Джеб, как и Лия, был очень способным к языкам. Ему явно нравилось ощущение непривычных, экзотических звуков на языке – от этого он получал не меньше удовольствия, чем от прикосновения изысканных тканей к коже. Ну, а Свену знание венданского далось тяжелым путем – прослужив в армии несколько лет, он оказался в плену в Малых королевствах, вместе с двумя венданцами. Их перекупил работорговец, и два долгих года они бок о бок трудились в рудниках, пока наконец не сбежали втроем.
– Я гляжу, ты и сам тоже неплохо шпаришь по-ихнему?
– Справляюсь кое-как, – сказал я. – Говорю неважно, зато почти все понимаю. Как ты сам видел, Комизар и кое-кто из Совета объясняются по-морригански, а кое с какими оборотами мне помогла Лия.
Джеб подошел ближе и щелкнул пальцами.
– Я с ней говорил, – сообщил он, безраздельно завладев общим вниманием. Даже полулежащий Оррин обернулся через плечо. Джеб поведал, что исхитрился получить приказ на растопку очага в комнате Лии и повидаться с ней перед самым ужином в зале Совета. – Теперь она знает, что мы здесь.
– Знает обо всех четверых? – улыбнулся я. – Когда я рассказал ей о нас впервые, ей показалось, что это маловато.
– Разве можно ее винить? Мне и самому тоже так кажется.
Оррин хмыкнул.
– Чтобы насадить кое-кого на вертел, хватит и одного…
– Убийца мой, – предостерег я, – не забывай.
– Принцесса поделилась со мной ценными сведениями, – продолжил Джеб, – особенно о планировке Санктума. Здесь полно переходов и коридоров, но некоторые ведут в тупики. Я уже попадал в них пару раз, а однажды чуть не провалился в яму. А еще она отдала свой карточный выигрыш.
– Она так это назвала? Выигрыш? – я расплылся в улыбке. – Это больше смахивало на грабеж. Я и сам в тот вечер лишился пяти фунтов веса.
Свен сделал большие глаза.
– Так у нее, значит, талант еще и к картам, а не только к обдиранию мяса с физиономий.
– Некоторых физиономий, – я снова повернулся к Джебу: – Она что-то еще говорила?
Он поколебался, потер затылок.
– Она сообщила, что твоя матушка скончалась.
Эти слова снова пронзили меня, как кинжал. Моя мать скончалась. Я объяснил, что мы знаем это со слов Комизара, чьи гонцы якобы видели погребальный костер. Свен с возмущением запротестовал, говоря, что это невозможно, королева еще совсем недавно была в добром здравии и не могла бы так легко и быстро поддаться болезни – но правда заключалась в том, что мы так давно находились вдалеке от дома, что не представляли, что там происходит. Меня вновь охватило гнетущее чувство вины. Друзья принялись наперебой утешать меня, говоря, что это просто коварная уловка венданцев, призванная выбить меня из колеи. Я не спорил, позволяя цепляться за эту мысль (может, мне и самому правильнее было бы за нее цепляться), хотя сознавал, что Комизару незачем мне лгать. Он ведь не знал, что королева – моя мать, а эмиссару эта новость была скорее на руку, не опровергая, а подтверждая мои слова.
– Еще одно, – заговорил Джеб, но остановился и потер глаза, будто сомневаясь, продолжать ли.
– Что? Говори, не молчи, – поторопил я.
– Она мне понравилась, вот и все. И я пообещал ей, что мы все отсюда выберемся. Так что лучше нам постараться это сделать.
Я кивнул. Другие варианты мной даже не рассматривались.
Оррин, вытянув губы, сдул упавшую на глаза прядь.
– Меня она пугает, – сказал он, – но и нравится тоже, и, демоны меня побери, она…
– Полегче, Оррин, – предостерег я.
Он вздохнул.
– Знаю, знаю. Она моя будущая королева.
И он поковылял к двери проверить, чем занята стряпуха.
Мы, наверстывая проведенное порознь время, принялись обсуждать последние события, в том числе разбитый отряд дальбрекских воинов, мой бой с Убийцей и то, как лицо Свена чуть не скормили свиньям.
– Не девушка, а кипящий чайник, который вот-вот взорвется, – покачал головой Свен. – Но пусть уж лучше она пылает к нам ненавистью – так безопаснее и для нее, и для нас, тем более что мы с Оррином постоянно на виду. Пусть до поры до времени все так и остается.
Свен задумчиво потер покрытую шрамами щеку.
– Ей всего-то семнадцать?
Я кивнул.
– Да, тяжелый груз ей пришлось на себя взвалить в таком нежном возрасте.
– Разве у нее был выбор?
Свен пожал плечами.
– Может, и так, но сегодня вечером она чуть было себя не выдала. Мне пришлось толкнуть ее и усадить
