Он был молод, едва ли старше Рейфа, воин, чем-то неуловимо похожий на моих братьев. Под рваной одеждой и грязью сквозило обаяние. Особенно он напомнил мне Брина, у которого уголки рта тоже всегда были приподняты в улыбке. Возможно, его ждет дома сестра.
Я сморгнула слезинки.
– Простите. Простите меня.
Джеб обеспокоенно поднял брови.
– Вам не за что просить у меня прощения, ваше высочество.
– Если бы не я, вам не пришлось бы так рисковать.
Он осторожно положил руки мне на плечи.
– Вы были похищены, и мой принц призвал меня исполнить долг. Его не назовешь вздорным или легкомысленным человеком. Я сделал бы все, о чем он меня ни попросит, а сейчас вижу, что он был совершенно прав. Вы именно такая, как он описывал, – на его лице появилось торжественное выражение. – Я никогда не видел его таким, как по пути сюда через Кам-Ланто. Вы должны знать, принцесса, он не хотел обманывать вас. Это его мучило.
Эти слова совершенно выбили меня из колеи, и – перед Джебом, почти совершенно не знакомым мне человеком, – я потеряла самообладание. Я прислонилась к его плечу, забыв о приличиях, и разревелась. А он похлопывал меня по спине и шептал.
– Все хорошо.
Наконец, я отодвинулась и вытерла глаза. Взглянув на Джеба, я ожидала увидеть его смущение, но вместо этого увидела лишь тревогу в его глазах.
– У вас, наверное, есть сестра? – спросила я.
– Три, – ответил он.
– Так я и знала. Может, именно поэтому… – я помотала головой. – Вы только не думайте, пожалуйста, что такое со мной бывает часто.
– Что именно – вы плачете? Или вас похищают?
Я улыбнулась.
– То и другое. – Я пожала ему руку. – Вы должны мне кое-что пообещать. Когда придет время, берегите не меня, а Рейфа. Позаботьтесь, чтобы он выбрался отсюда живым – он и ваши друзья. Потому что я не переживу, если…
Он приложил палец к губам.
– Тш-ш. Мы будем беречь всех и друг друга. Мы все выберемся отсюда. – Джеб поднялся. – Если увидите меня, сделайте вид, будто не узнаете. Лица метельщиков непримечательны.
Он подошел к своей тачке, подложил несколько кизяков в дровяной ларь и, оглянувшись, одарил меня напоследок озорной улыбкой, хитрой и уверенной, презирающей опасности. Совсем как Брин. Метельщик, чье лицо я не забуду никогда.
* * *Великий ужас
Прокатился по земле,
Буря, несущая пыль, огонь и возмездие.
Совершенная и всепоглощающая,
Поглощая людей и зверей,
Поля и цветы,
Все, что осмеливалось встать у нее на пути.
И плач попавших в ловушку
Затопил небо слезами.
– Священное писание Морригана, том II
Глава сорок седьмая
В зале Санктума сегодня вечером было заметно тише. Я поняла это еще издали, пока мы шли по каменному полу коридора. Обычно навстречу нам приливной волной катился гул голосов. Сегодня его не было.
Мне хотелось выведать у Каланты, догадывается ли она, что за метельщика ко мне отправила. Но за всю дорогу женщина не проронила ни слова, не стала заговаривать об этом и я. Ни к чему сеять лишние подозрения и недоверие.
Наконец я решилась нарушить неловкое молчание.
– Они подрались?
– В самую точку, – отозвалась Каланта.
– Я видела порез на руке у Кадена.
– А теперь всем не терпится увидеть, как отделали Комизара, – ответила она. Я украдкой взглянула в ее сторону. Каланта закусила нижнюю губу.
– Так почему Комизар не приказал его убить? – спросила я снова. – Он ведь не из тех, кто терпит бунтарей, и чуть что угрожает расправой.
– Убийцы опасны. В его интересах, чтобы Каден был жив. И он знает это лучше, чем кто бы то ни было.
– Но, если Каден опасен…
– На смену ему может прийти кто-то куда более опасный. Не такой преданный. Они очень привязаны друг к другу. У них за плечами долгая история.
– Как и у тебя с Комизаром, – закинула я удочку, надеясь узнать побольше.
Каланта не стала распространяться, ее ответ был кратким.
– Верно, принцесса. Как и у меня.
Тишина стала настороженной, когда я вошла в зал Санктума. Без привычного шума и гвалта помещение казалось полупустым. А может, дело было просто в том, что сегодня здесь не теснились кланы, старшины и другие приглашенные. Сегодня в зале были только члены Совета и слуги. У дальнего края центрального стола стоял Рейф и разговаривал с Эбеном. Было ясно, что ни Каден, ни Комизар еще не появились.
В это мгновение я увидела Венду.
Она шла по залу, осязаемая, как любой из нас, хозяйским жестом провела рукой по столу, будто смахивая крошки – словно не умерла сотни лет назад и не вышла только что из стены. Никто, кроме меня, казалось, не замечал ее присутствия – а может, они видели ее, но принимали за служанку. Я двинулась навстречу, не сводя с нее глаз и боясь, что, если только моргну, она тут же растворится, исчезнет в тумане. Наконец, я поравнялась с нею, стоя по другую сторону стола, и Венда улыбнулась.
– Джезелия, – окликнула она так, словно произносила это имя множество раз, словно знала меня с моего рождения, когда жрец впервые взял меня на руки и поднял вверх, предъявляя богам.
На глаза у меня навернулись слезы.
– Это имя дала мне ты?
Она покачала головой.
– Вселенная напела мне твое имя. Я просто пропела его в ответ.
Она обошла вокруг стола и остановилась на расстоянии вытянутой руки от меня.
– И каждый его звук отозвался вот здесь, – и она ударила себя кулаком в грудь.
– Ты пропела это имя для моей матери?
Она кивнула.
– Ты ошиблась. Я не…
– Это путь веры, Джезелия. Ты же веришь голосу, что звучит в тебе?
Она будто читала мои мысли. Почему я?
Венда улыбнулась.
– Кто-то же должен. Так почему не ты?
– Есть сотни разумных причин. Даже тысячи.
– Башни, построенные по законам разума, поднимаются выше верхушек деревьев. Но башни, воздвигнутые по законам веры, возносятся выше звезд.
Я начала озираться, проверяя, слышит ли нас хоть кто-нибудь. Глаза всех присутствующих в зале Санктума были прикованы ко мне, все смотрели на меня в немом ужасе – даже Рейф. Я повернулась к Венде, но она уже исчезла.
Я вела себя, как сумасшедшая, и всех перепугала. Все это видели, да я и сама сейчас не была уверена в своем здравом рассудке. Многие солдаты – я заметила – сжимали висящие на шеях амулеты. Что-то было, мне не привиделось. Пошатнувшись, я оперлась о стол, и Рейф, забыв об осторожности, шагнул перед, чтобы поддержать меня. Взяв себя в руки, я выпрямилась.
Ко мне нерешительно подошла девочка-служанка.
– Принцесса, что вы увидели? – спросила она робко.
Три стоявших рядом чивдара воззрились на девчушку с недоумением – она опознала во мне
