Представьте себе туловище ровной цилиндрической формы, стоящее на вполне человеческих стопах, совмещённых с петушиными шпорами. Руки тоже человеческие, закреплённые в верхней части основы и длиннее раза в два, чем надо бы. С обгрызенными, обкусанными кем-то пальцами, так и норовившими сцапать ускользающую добычу в моём лице. Как апофеоз всего этого ужаса, голова у трупака была прямо перпендикулярна туловищу.

Я хмыкнул, оценив лихо закрученный маникюр умертвия. До жути интересно познакомиться с медицинскими картами творца сего произведения. Ставлю клык химеры, завалявшийся с начала обучения моего глупого маленького братца, что автор имеет некоторые отклонения в психике. Другого объяснения такому полёту фантазии у меня просто нет.

Умертвие завывало на одной ноте, испытывая мой слух и моё терпение. Недовольно цокнув языком, я бросил в его сторону мелкое заклинание, на корню оборвавшее все магические связки. Неаппетитные ошмётки стали добычей для более удачливых собратьев бедного зомби.

– Да, блестючий, – тихо заметил я себе под нос, не сдержавшись и хихикнув, – твои подопечные народ, конечно, перспективный… Куда ни плюнь, попадёшь в непризнанного гения и безумного учёного-исследователя. И не факт, что это будут разные люди или нелюди. Но над их воспитанием тебе ещё трудиться и трудиться, Сеш’ъяр. Я бы сказал, у тебя тут непаханное поле работы…

В самых тёмных и холодных углах коридоров прятались не менее интересные то ли умертвия, то ли химеры, стараясь сродниться, слиться с окружающей обстановкой и не привлекать к себе внимания. Учёный в моей душе плакал горючими слезами от невозможности вплотную поработать с выдающимися талантами местного разлива. Реалист же скептично заверял, что в таком месте да с такими личностями под боком я не только образцов насобирать успею, но и энное количество проклятий пополам с инфарктом. Если, конечно, никто не попытается упокоить пораньше.

Размышления мои были полны сарказма и яда. Но тут я вспомнил, куда иду и кого ищу. И, безбожно фальшивя, стал напевать:

– Мой маленький, маленький братик… Куда ж ты успел улизну-у-уть? Ах, братик, мой маленький братик… Кто успел тебя обмануть? Обидеть или спугну-у-уть?

Разыгравшееся воображение тут же подсунуло варианты выражения лица братика, если бы он, не приведи Хранители, был поблизости. И я широко, довольно улыбнулся, предвкушая «тёплый» приём и вспугнув зазевавшуюся парочку мертвяков. Больше, чем мертвяков, я не любил только пафосный эгоизм и себялюбие определённых представителей своей родни, не упуская возможности испортить им день – год – жизнь.

Один вопрос. Где найти этого мелкого шкодливого блондина? С благородным пепельным оттенком, как он однажды умудрился ляпнуть. Попутно изучая Академию, так сказать, изнутри.

Само здание особого впечатления не производило. Типичная неприступная крепость, пропитавшаяся остатками магических выбросов адептов и некоторых преподавателей, отличавшихся специфической и ненужной эмоциональностью. Об отпечатке смерти и разных прелестях быта местных некромантов, некромагов и прочих приятных во всех отношениях личностей и говорить не стоит. Этот светоч знаний покрыт им от фундамента до шпиля на самой высокой башне. Да так, что спутать его с чем-то иным совершенно невозможно.

А вот начинка была куда любопытнее. Некроманты, боевые и теоретики. Некромаги, ядоделы, тёмные целители, специалисты по проклятиям… Библиотекарь, слава о котором летит впереди его должников и язвительных крылатых выражений. Тренировочные полигоны и кладбища, хранившие такое количество секретов, тайн и, что греха таить, проклятий, преимущественно смертельных. Хранилище артефактов, опасных, не очень опасных и тех, за которые по головке никто не погладит.

И гильдия. Та жуткая, пугающая гильдия, возглавляемая этим самым блестящим магистром. Блестящим, кстати, в прямом смысле этого слова.

Я насмешливо фыркнул, разглядывая всё вокруг. Нет, я не спорю, есть у Академии свой неповторимый шарм. Эдакая уникальность, оставившая след на всём. Даже на жителях прилегающего городка. Вот только жить здесь я лично не стал бы даже под угрозой лишиться особо важных частей тела. Не лежит у меня душа к здешним погостам, ох не лежит…

Краем уха я услышал щебет двух девиц-красавиц (хотя одной из них это звание лишь безбожно льстило). Они разглагольствовали о красоте и мощи одного подозрительно знакомого магистра. И смерили меня таким пренебрежительным взглядом, что я даже немного обиделся.

Самую малость. Ровно настолько, чтобы улыбнуться во все клыки, позволив щитам пропустить часть своей силы. Тут же по Академии прошёлся вихрь несдержанной магии магистра Реес’хата. И эта помесь произвела неизгладимое впечатление на бедняжек, исчезнувших из коридора так быстро, что я этого даже не заметил. Оставив меня в недоумении. Я-то думал, некроманты нервами покрепче будут, а тут…

Повёл носом, прикрыв глаза, и тонко усмехнулся, ощутив запах испуга, невесомым флером осевший на месте, где стояли юные адептки. И не сдержался, весело заметив:

– Ах, какой шустрый и жутко невоспитанный обед попался…

Свернув в ещё один переход, легко прошёл сквозь висевшее там марево проклятий, попутно полюбовавшись вытянувшимися от удивления лицами группы некромагов, явно не рассчитывавших на такой результат. И получивших самый натуральный культурный шок, когда, поддавшись порыву, я снова принялся напевать, фальшивя до безобразия:

– А я маленькая па-а-кость, а я маленькая… Хм, нет не маленькая. Я пакость большая, любовно взращённа-а-ая… И горжусь этим непомерно! Ну как, как не любить такую обаятельную, очешуительную прелесть?!

– Ик!

Я на это и ухом не повёл, остановившись около мрачного витража невесть какой эпохи. И сощурился, пытаясь по кровной связи определить, куда двигаться дальше. Братец, конечно, в своё время изрядно постарался, истончив и без того не самую крепкую нить до предела. Но всё же при определённом усилии найти его хвостатую задницу труда не составляло.

– Ну? Не заставляй меня напрягаться, братик… Ты же знаешь, лучше от этого никому не будет. Особенно тебе… – тихо протянул я, отслеживая знакомые эманации. Да так увлёкся, копаясь в противоречивом клубке, пронизывающем всю Академию вдоль и поперёк, что едва успел увернуться от шального заклятья, прилетевшего по невероятно кривой траектории. – О как…

Стряхнув с головы штукатурку, осыпавшуюся на меня с потолка, я поднял брови, лёгким движением руки сплетая заклинание-поисковик. Им-то я и запустил в коридор, пытаясь понять, откуда мне прилетел такой подарочек. Да ещё в компании с самой натуральной безумной жаждой оборвать чью-то жизнь.

Ответ был… познавательным. Во-первых, развлекались так непринуждённо во внутреннем дворе Академии, прямо в паре переходов от меня. Во-вторых, коктейль из заклинаний был таким безвкусным и бессмысленным в плане расхода сил, но таким мощным, что я невольно восхитился. Чьей-то недальновидностью и пустоголовостью. А в-третьих…

В-третьих, я, кажется, знаю, кто что и с кем не поделил. Осталось только убедиться в правильности своих выводов. Ну и не убить никого в процессе воспитательных мероприятий, конечно же.

Я уверенно зашагал в выбранном направлении. Чужие эмоции дразнили