– Ого! – округлила глаза мамаша Готье и с размаху опустилась обратно на стул. – Что же вы сразу-то не сказали?
– А как вы добрались сюда так быстро? – поинтересовался у нее Триш.
– Меня привез знакомый извозчик! Оставила мужа разбираться с тем бардаком, что учинил Игуан, а сама пришла к подругам, – ответила трактирщица. – Имею я право на заслуженный отдых?! Они там и без меня порядок наведут.
Две ее товарки ошеломленно хлопали глазами.
– С мамашей Готье, стало быть, вы уже знакомы, – обратился к Аграфене господин Парацельс. – А это две ее подруженьки, те еще лентяйки и прохвостки. Самые знаменитые сплетницы нашего городка! Сцилла, моя домработница, и Бореана – директриса нашей местной школы.
– Кого это ты назвал лентяйкой?! – возмутилась Сцилла, сухонькая женщина невысокого роста, облаченная в длинное темно-синее платье. Ее темные с проседью волосы были скручены в два узла на макушке и заколоты парой вязальных спиц. – Да на мне тут все хозяйство держится! Если бы не я…
– Кому-нибудь другому расскажи, – фыркнул Парацельс. – И чем вы тут заняты, пока я охочусь на грабителей? Опять в карты на деньги играете?!
– Что?! – завопила Бореана, длинная, тощая как жердь женщина средних лет. На ее остром носу сидели потешного вида очки с круглыми стеклами, а темные волосы на голове напоминали кочку мха на болоте. Многочисленные заколки с шариками красного цвета это сходство лишь усиливали. – Да как только у вас язык повернулся такое сказать? Мы уважаемые дамы, господин аптекарь, и никогда бы не опустились до азартных игр!
– Ну да, – кивнул Парацельс. – Будто я вчера родился. В нашем городе только четыре знатных картежника, вы трое и главный брандмейстер Мортехай!
– Да от тебя за версту несет! – воскликнула мамаша Готье.
– И чем же?! – спросил Парацельс.
– Ложью!
– И когда это я неправду говорил?!
Дамы начали громко возмущаться, их вопли отчего-то напомнили Аграфене кудахтанье перепуганных куриц в птичнике старосты Белой Гривы.
– А что такое брандмейстер? – поинтересовался Триш.
– Это главный пожарник города, – пояснил аптекарь. – Глава нашей пожарной дружины. Остолоп, каких поискать, но со своей задачей справляется очень хорошо.
– Вот я Мортехаю-то расскажу, какого вы о нем мнения, – обиделась Бореана, поправляя на носу очки.
– Для него это не станет новостью, – хохотнул Парацельс. – К тому же чего мне опасаться? Ты все равно не решишься с ним заговорить. Если уж все еще не осмелилась признаться Мортехаю в своей любви.
Бореана вмиг покраснела, словно помидор.
– А вам откуда это известно?! – прошипела она.
– Да об этом уже весь город в курсе! И кстати, о городе… – вспомнил Парацельс. – Аграфена и все остальные, на втором этаже дома есть пустые комнаты, – сообщил он, показав на лестницу. – Осмотритесь, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. А я пока обрадую жителей Золотой Подковы радостной вестью. Сцилла вам тут все покажет!
И, не дожидаясь ответа, он выбежал из дома, громко хлопнув входной дверью.
Едва он скрылся, Сцилла, Бореана и мамаша Готье выложили на стол игральные карты, что все это время прятали на коленях, а еще пару горстей мелких монет. Сцилла быстро перетасовала колоду, словно заправский карточный шулер, и раздала подружкам по несколько карт.
Акаций так и покатился со смеху.
– В картишки дуемся? – спросил он. – Возьмите меня четвертым, я знаю эту игру.
– А деньжата у тебя водятся? – насмешливо осведомилась Сцилла.
– А то! – заявил кот.
– И где же ты их прячешь? – смерила его прищуренным взглядом мамаша Готье.
– Ах да, – поморщился Акаций. – Я забыл, что сегодня не в своей куртке с глубокими карманами.
Теперь расхохотались Аграфена, Триш и Пима.
– Хоть бы раз увидеть тебя в такой куртке, – сказала Аграфена.
– Идите пока посмотрите комнаты, – посоветовала им домработница. – А мы закончим игру. Как я поняла, вы остановитесь у нас в гостях?
– Да, пока не разберемся с вашей проблемой, – кивнул Триш.
– Вот и славно. А теперь топайте наверх да погуляйте там подольше. Нам еще полколоды карт осталось, и я не прочь обчистить этих старых кикимор, как липку.
И самые знаменитые сплетницы Золотой Подковы вернулись к своей игре.
Аграфена, Пима и Триш принялись осматривать особняк аптекаря, а кот Акаций тут же отправился проверять содержимое кухонного буфета.
На втором этаже дома ребята обнаружили две просторные комнаты. Одну из них, с узкой железной кроватью, Аграфена тут же выбрала для себя. Ей понравился вид из окна, выходящего в сад, розовые обои на стенах и мягкий красный ковер на дощатом полу.
Тришу и Пиме досталась другая комната, в которой стояло две койки. Аграфена с удовольствием отселила бы к ним и Акация, но кот любил спать неподалеку от нее, так что просто так от него не отделаешься. В комнате с розовыми обоями также стояло и мягкое кресло, вот в нем Акаций вполне смог бы разместиться.
Покончив с осмотром, они спустились в кухню и увидели Акация, который продолжал заглядывать во все шкафы.
– Совершенно ничего съедобного, – возмущенно пожаловался он. – Одни крупы, булки да сушеные травки! В этом доме колбасу, похоже, совсем не уважают. Угораздило же нас притащиться именно сюда!
– Дождемся возвращения хозяина, – одернула его Аграфена. – Может, он нас чем-то и угостит?
– Зарядом соли из своего ружьеца, – недовольно буркнул кот. – Эй, госпожа Сцилла! А перекусить у вас что-нибудь найдется?
– Я еще ничего не готовила, – крикнула в ответ домработница.
– А ты и правда лентяйка!
– Вот тебе раз! – обратилась Сцилла к своим подружкам. – Этот кот здесь всего пять минут, а уже успел вывести меня из себя! Не гости, а наглые грубияны какие-то!
– Что вы, – поспешила успокоить ее Аграфена. – Мы очень даже вежливые. Среди нас только одно хамло – Акаций, но он кот, так что это не считается.
– Не мешайте мне, у меня тут как раз хорошая карта пошла! – заявила Сцилла. – Попозже поужинаем.
– Тем более что вы неплохо набили животы за мой счет в «Пляшущем козле», – добавила мамаша Готье, пристально глядя в свои карты.
– Но это было так давно, – бухнулся на колени кот. – О, гениальнейшая и красивейшая госпожа Сцилла. Ну, может, хоть кусочек окорока на ужин?
– Гениальнейшая и красивейшая? Вот так-то лучше, – усмехнулась Сцилла. – Потерпи еще пять минут…
– Ах, если бы господин Мортехай пригласил меня на ужин, – мечтательно улыбнулась Бореана. – Но он просто не хочет замечать моей красоты.
– Красоты?! – фыркнула мамаша Готье. – Да при виде тебя лошади посреди улицы в обморок падают.
– Та лошадь была очень старой и ела мало сена, – принялась оправдываться директриса школы. – А я в своей красоте уверена!
– Хм, – с сомнением покосилась на нее Сцилла. – Тут я бы поспорила, конечно… Если бы не усы и трубка, вылитая моя бабушка.
– У меня нет усов и трубки! – воскликнула Бореана.
– Зато у моей бабушки они есть. Но если вдруг окажется, что у брандмейстера Мортехая плохое зрение, тебе, может, и повезет. Он
