Тут заиграла незнакомая восточная мелодия, и я начала танцевать. Расслабилась, позволила музыке увлечь. Движения рук, бедер, живота – все это было в прошлой жизни. Моей любимой жизни. Обязательно верну ее, чего бы это ни стоило. Я люблю читать фэнтези, а не быть его героиней.
Змеевас неотрывно следил за моими движениями, постепенно расслабляясь, но вот он вновь притягивает меня к себе. Близко, но еще рано для моей каверзы.
У меня в глазах все двоится. А вот это – тревожный знак, опять что-то магичит. Пора! И я немедленно желаю, чтобы змей почуял горчицу и керосин. Надеюсь, что все получится!
Зрение восстанавливается. Змеевас недобро щурится, морщит нос и нервно бьет хвостом по полу. Дергается в мою сторону, но тут же отпрыгивает, так как ощущает запах керосина и горчицы.
«Ага! Получи, фашист, гранату!» – ухмыляюсь мысленно, а сама как ни в чем не бывало продолжаю танцевать. А что, знака остановиться не было, а мне в кайф потанцевать.
– Прекрати! Не знаю, где ты достала эту дрянь, но меня уже мутит от звука твоего пояса и твоего запаха! – жестко приказал Лас.
Музыка тут же смолкла. Я остановилась.
– Иди умойся! – последовал новый приказ.
– Не хочу, – мотаю я головой.
Вам же интереснее надо! Вот, господин, наслаждайтесь.
– Ты не поняла. Я приказываю.
– Поняла, но я не собственность, а сейчас то, что на мне, – гарант моей безопасности, – упрямо уперев руки в бока, тихо говорю я, глядя в пол, в глаза не стоит смотреть. Ну его, гипнотизера фигова.
«Самка… тьфу, гадство, почему я должен это делать?! Пресмыкаться перед… Лана, не смотри ему в глаза, заставит сделать все, что захочет», – слышу встревоженный голос Рафа в моей голове. Надо же, впервые вроде солидарна с саламандром.
– Ладно… будем по-плохому… – звучит над моей головой голос Ласа.
– Зачем вы так? – вдруг вырывается у меня. – Вы же не такой… откуда столько злости?
– Не твоего ума дело! Ш-ш-ш, – зашипело рядом, а я упорно не поднимаю голову.
– Хорошо, не моего. Но неужели ничего нельзя сделать? Неужели вы никогда не хотели вернуться в то время, когда были… менее агрессивны? – тихо спросила его.
– Хотел бы, наверное, но нет такой силы, ш-што возвращает в то светлое время, – вновь услышала я его шипение, а вокруг меня плавно начинали стягиваться кольца его хвоста.
«Хочу, чтобы змеевас Лас ту Рас стал таким, когда еще не было в нем столько злости и агрессии! Пусть все плохое забудется!» – мысленно проорала я своей магии, надеясь, что еще что-то могу, ведь отведенный час не резиновый.
Тишина. Мои глаза закрыты. Мне страшно открыть их и понять, что меня сейчас просто сожмут кольца мужика – анаконды-переростка с рогами.
Тут сбоку услышала шорох и тихий шелест. Осторожно открыла глаза. Кольца меня не сжимали. Зато чуть левее находилась большая змея. Обычная. Синевато-зеленая чешуя переливалась в свете ламп, а голову венчал узор в виде золотистой короны. Змея чуть подвинулась ко мне, но тут же замерла, уставившись мне в глаза.
«Мама, ты? Ш-ш-ш?» – прошипело вопросительно у меня в голове голосом Ласа. Молодым голосом Ласа.
Где стояла, там и села на пол.
«Не могу подползти ближ-же, запах ужас-сный» – пожаловался змей.
– Обалдеть… – выдала я.
«Ррагр меня сожри! – раздался в голове голос Рафа. – Змеевас вновь стал молодым!» – Саламандр маленькой статуей замер около змееваса.
– Раф… он называет меня мамой, – спустя мгновение сказала я саламандру. – Почему он называет меня мамой?!
«Может, потому, что самки змеевасов подкидывают свои яйца другим особям? Откуда я знаю? Почему он вообще помолодел?» – отмер саламандр и шустро уселся рядом со мной.
Змей не приближался, лишь шипел как-то грустно, оставаясь на прежнем месте.
– Лас, стань снова взрослым! – громко сказала я и продублировала пожелание мысленно, чтоб наверняка.
Но змеевас так и остался змеей. Нерешительно качнулся вперед.
«Мама, все в порядке?» – взволнованно спросил он мысленно у меня.
Я лишь простонала в ответ. Час, когда было разрешено пользоваться магией, закончился.
– Раф, у нас проблема. Я снова не владею магией.
«Ты по пути головой обо что-то стукнулась? – деловито спросил саламандр. – Что еще за „стань снова взрослым“?»
– Ну какой ты твердолобый олень! То есть дракон… тьфу, саламандр! – раздраженно махнула на него рукой. – Неужели так и не понял: я могу желать что-либо, и это сбывается. Как, по-твоему, у меня костюм этот появился или керосин? Не из воздуха же!
Я рукой показала на свой восточный наряд. Нервно пригладила волосы. Вдохнула-выдохнула.
– Так… надо успокоиться… уфф. И еще… Раф, это я пожелала тебя слышать, а не ты такой уникальный, уж извини, что правду говорю. И кровь у меня самая обычная.
Саламандр недоверчиво уставился на меня, потом на змея. И я посмотрела на него и на змея. Как все сложно-то!
«Малыш, я не твоя мама. Твоя мама, похоже, кукушка… Неприятно это узнать, согласна, но врать тебе не хочу», – грустно улыбнулась змею.
Встала и пошла в сторону ванной комнаты, запах керосина напрягал. Оставила этих двоих. Наскоро умылась, благо тут было что-то вроде мини-водопада с теплой водой. Умыкнула золотой пушистый халат змееваса. Вот же… Откуда такое маниакальное пристрастие к золоту?!
Зайдя в комнату, увидела, что на постели сидит полузмей-полуподросток. Саламандр настороженно следит за ним со стола.
«Э-э, Лана… Допустим, я тебе верю, с трудом, но верю. Нестыковок уж больно много. А змеевас начал взрослеть. Как бы доступнее объяснить… На первом курсе этого не преподают, поэтому ты не можешь знать. Змеевасы взрослеют по мере наступления каких-то тяжелых жизненных ситуаций. Если, уходя, ты видела малыша, недавно вылупившегося из яйца, то теперь он на первой ступени к совершеннолетию», – медленно проговорил саламандр.
– Привет, – поздоровалась я со змеевасом. – Ты меня помнишь?
