— Ни звука, крыса! А то сильнее сдавлю и носки засуну в твою поганую пасть!
Кристина открыла дверь. Вошёл Корольков. Она удивилась. Он оглядел её и сказал:
— Привет тебе от майора в красивом галстуке.
— Ты можешь передавать привет хоть от генерала в сраных трусах, мне — по барабану! Я никого из вас не боюсь! Мы едем? Или мы будем мозги друг другу …?
— Ты чего ругаешься? Одевайся.
Кристина гневно выпучила глаза.
— Что-что? Одеваться? А я, по-твоему, голая? Твою мать! Очнись! Ты в мыслях меня раздел! Не смей ко мне прикасаться даже и в мыслях! Да — другим можно, тебе — нельзя! Нет, нет! Пошёл вон!
Кристина с яростью топала голыми ногами, брызжа слюной и сверкая дурью огромных синих глазищ. Корольков молча следил за ней. Поняв, что его не взбесишь, она стремглав побежала в комнату обуваться. Тут Ольга и заорала, вложив в свой крик, всю боль унижений, перенесённых ею за четверть часа. Носки её не пугали — она бы даже их съела, если бы ей за это пообещали смерть рыжей суки. Та со всей силы стиснула пальцами её шею. Крик превратился в сдавленный хриплый стон. Тогда чемпионка ребром ладони врезала Ольге по основанию черепа. Ольга грохнулась без сознания. Через миг дверь ванной, дёрнутая снаружи, со скрежетом выдираемых из неё шурупов задвижки, раскрылась настежь. В проём протиснулся двух метровый, широкий, как гардероб, Корольков в милицейской форме. При виде двух юных дам, одна из которых держала в руке носки, а другая лежала у её ног без сознания, он застыл.
— Нанюхалась, — объяснила первая дама и, улыбнувшись, бросила носки в ванну.
— Чего? Носков?
— Героина. Вызывай Скорую!
Корольков узнал Ольгу. Её узнал бы в тот день любой милиционер страны, перед которым она не кривлялась бы. Пока он обдумывал ситуацию, отражая своим лицом серьезность её, спортсменка ударом пятки безжалостно протестировала его на развитость мышц, защищавших солнечное сплетение. Он согнулся, ловя ртом воздух и попытался её схватить, но она нырнула под его руку, и, вырвав из кобуры у него подмышкой Макаров, произвела два выстрела.
Было уже двенадцать пятнадцать. Ольга слабо стонала в ванной. Кристина, успевшая надеть туфли, рыдала, сидя на стуле. Спортсменка, бегая с пистолетом по комнате и прихожей, большую часть которой занимал труп, распластанный в луже крови, ласково щебетала в мобильник:
— Димочка, сколько милиционеров возле подъезда? — Я поняла. Сейчас к тебе выйдет девка, блондиночка под два метра. В Сокольники её отвезешь. Дорогой позвонишь Локки. Он объяснит. Нет, если менты её тормознут около подъезда или если она сама к ним рванётся — придётся вам косить поляну вчистую. Уж извини, других вариантов нету. Я задержусь на пару минут, потому что я убила старлея! И наследила. Всё, до свидания!
— Ой, ой, ой, — ревела Кристина, размазывая потоки слёз по щекам. — Пожалуйста, заберите меня отсюда! Я хочу к маме!
Подбежав к ней, спортсменка схватила её за горло
— Слушай меня, если хочешь жить!
Кристина вскинула на неё испуганные, но вполне осмысленные глаза. Чемпионка холодно отчеканила:
— Тебя не менты в Сокольники повезут, а другие люди. Бояться нечего. Ты сейчас умоешься, успокоишься и пойдёшь. От подъезда свернёшь направо, сядешь в голубой «Лексус». Перед подъездом торчат менты в двух машинах. Если ты вольно или невольно привлечёшь к себе их внимание, по ним будет открыт огонь из автоматического оружия. Тебе ясно?
— Да, — пискнула Кристина, давясь слезами, — голубой «Лексус», справа!
— Ага. И ещё запомни: Если ты скажешь мужикам в «Лексусе» или мусорам потом скажешь, что ты сегодня видела Ольгу — придушу! Ясно?
— Да.
Отпустив Кристину, спортсменка сунула пистолет в карман пиджака. Кристина поднялась на ноги. Её всю трясло. Велев ей закрыть глаза и прижать к ним руки, рыжая провела её в обход трупа и лужи крови на кухню. Там Кристина умылась, и, выпив кружку воды, отправилась к тем, кто ждал её во дворе.
К той минуте Ольга уже очнулась. Стоя на четвереньках, она смотрела на труп — пустыми глазами. Рот её был открыт. Приблизившись к ней, спортсменка схватила её за шиворот, и, подняв, начала хлестать по щекам.
— Из-за тебя, гадина, мне пришлось убить человека! — проговорила она, раздувая ноздри, только не я за это буду сидеть, потому что здесь живёшь ты, а меня здесь не было! Слышишь? Не было! И за мной стоят олигархи. Так что, если не хочешь торчать в тюрьме лет до сорока…
— Да не хрен сиськи мять! — завизжала Ольга, — скажи конкретно, что надо?
Лицо спортсменки стало ещё свирепее, но пощёчины прекратились. Закрутив краны, она протёрла их полотенцем и потащила Ольгу обратно в комнату, где сказала:
— Перед подъездом — спецназ. Но мы с тобой выйдем вместе и сядем в мою машину. Ты поняла?
Ольгу обожгли ощущения позапрошлой ночи. Да, ситуация была почти под копирку, однако, её развитие, могло стать совсем иным. Спецназовцы, знала Ольга, если придут, не уйдут, пока не войдут. Из этого следовал простой вывод: в запасе нет ни одной минуты. А дальше — что?
Пока Ольга пыталась настроить ход своих мыслей на продуктивную колею, что было не просто после контакта с ребром ладони спортсменки, та носовым платком протёрла предметы, которые она трогала, и взяла пакет, засунув в него паяльник, а так же обрезки скотча. Через несчастного Королькова для экономии времени перепрыгнули. Зашнуровывая ботиночки, чемпионка сказала Ольге:
— Думаю, тебе ясно, что если ты попадёшь к ментам…
— Да кого ты учишь? — взорвалась Ольга, — сиськи не доросли учить меня, сучка!
Сбежав на первый этаж, спортсменка и Ольга столкнулись с большим задрипанным мужиком в милицейской форме. При виде девушек он нетрезво оскалил зубы и прорычал, протягивая к ним руку:
— Да вы — из семьдесят третьей, сучки! Ваша хозяйка должна мне 200 рублей.
— Это участковый, — вздохнула Ольга. Спортсменка молча дала милиционеру ладонью по носу. Страж порядка тяжело грохнулся, обливаясь кровью. Ольга взглянула на свою спутницу с восхищением.
— Вот за это тебе спасибо! Слушай, как тебя звать?
— Наталья.
На улице было жарко, во дворе — тихо. Два милицейских «Форд» а стояли между вторым и первым подъездами. Перед третьим ярко сиял на солнце оранжевый «Митсубиси Галант». Идя к нему, Ольга и её новая компаньонка изображали двух лесбиянок, довольных одна другою до поросячьего визга. Наташка прятала свои менее безмятежные, чем у Ольги, глаза за солнечными очками. Ольга изо всей силы щипала её за крепкую попу. Спортсменка дико ржала. Достав из кармана пульт, она разблокировала машину, после чего открыла заднюю дверь и мощным пинком
