самым вероятным подозреваемым из числа близких Валерия Владимировича, была его внучка – Леночка, которая одна находилась дома, когда случилась пропажа.

Вызвать девчонку из квартиры не составило для Киры никакого труда. Она просто позвонила ей и предложила встретиться. И Лена тут же быстро согласилась.

– Внизу у вашего подъезда.

– Хорошо.

И когда через пять минут Кира подошла к нужному подъезду, Лена уже ждала ее, от волнения переминаясь с ноги на ногу и нетерпеливо поглядывая по сторонам.

– Я сама хотела с вами поговорить, – запинаясь, начала она, едва увидела приближающуюся к ней Киру. – С тех пор, как пропал дедушка, я все время об этом думаю.

– О чем?

– Не знаю, может быть, он тут и ни при чем, – продолжила Лена, словно разговаривая сама с собой. – Уверена, что он не причастен к похищению дедушки. Но все же это как-то подозрительно выглядит.

Кира вздохнула. Девчонка явно что-то знала. Но изъяснялась сплошными загадками.

– Отойдем в сторонку? – предложила она ей. – На ходу говорить не слишком удобно.

Устроив дрожащую девочку на детской площадке, которая в виду позднего времени была совершенно пустынна, Кира принялась ждать, когда Лена заговорит. И дождалась.

– В общем, мне кажется, я знаю, кто взял дедушкины старые шахматы, – произнесла наконец Лена.

– Знаешь?

– Да. Это Витя.

– Какой Витя? – насторожилась Кира.

А насторожилась она потому, что имя показалось ей с чем-то связанным… Ах, да! Уволившийся из таксопарка таксист тоже был Витей. Наверное, простое совпадение. Но на всякий случай она спросила у Леночки:

– Что за Витя?

– Не знаю. Мы с ним случайно познакомились. И я… И мне… Одним словом, когда родители и дед ушли в гости, я сказалась больной и с ними не пошла.

– А сама пригласила в гости этого Витю?

– Ну да. Вы меня осуждаете?

Кира только вздохнула. Как она может осуждать глупышку, если сама не раз выкидывала подобные коленца? Конечно, жизнь со временем научила ее, что не следует тащить к себе в дом первого же понравившегося ей парня. Обычно такие встречи ничем хорошим не заканчиваются. Но, кажется, Леночка это и сама уже поняла. Вон, как ее всю трясет, бедняжку. Так чего еще больше расстраивать девочку нудными нотациями?

– Я тебя не осуждаю, – вздохнула Кира. – Сама была такой. Но почему ты считаешь, что этот Витя украл шахматы твоего деда?

– Больше никого в доме не было. Только он и я. Я не брала, значит, остается он.

Что же, железный аргумент. С ним не поспоришь. И Кира кивнула.

– А что ты знаешь про этого парня?

– Только номер его трубки.

– Это уже немало! – оживилась Кира, подозревавшая, что все будет еще хуже.

Например, девочка могла сама дать телефон парню, а его номер взять постеснялась. Но имея на руках номер сотового телефона этого Вити уже можно было двигаться дальше.

– Диктуй!

– Вы хотите ему позвонить? Бесполезно!

– Почему?

– Он отключил трубку. Я сама ему раз пятьсот уже звонила. И ничего.

Но телефон таинственного парня Кира все равно записала. А потом спросила у Леночки:

– В милиции ты, конечно, не призналась про этого Витю?

– Конечно! Они бы все рассказали моим родителям! Я бы этого не пережила!

Ах, юность, юность! Какие нелепые проблемы возникают у подростков из-за сущих пустяков. И какие серьезные вещи они решают, вот так, походя. Беременность и аборт на поздних сроках для них нечто вроде занятной шутки. А вот то, что родители могут узнать о визите некоего Вити, превращается в настоящий кошмар на улице Вязов.

Итак, прощаясь с внучкой Валерия Владимировича, Кира имела на руках вполне реального подозреваемого. Конечно, кража шахматной доски – это одно. А похищение самого игрока – это совсем другое, но все же чутье подсказывало Кире, что обе эти вещи взаимосвязаны.

«Какая-то темная банда орудует в нашем городе, похищая сначала шахматные доски, а потом и их владельцев, – решила про себя Кира. – Интересно было бы взглянуть на человека, который промышляет подобным делом. Ну и на сами шахматы, из-за которых весь этот сыр-бор».