— А к кишлаку какого хрена полез?

— Так ведь кишлак — вроде как на рыбалке: если «духи» находятся в нем, значит, есть возможность кого-то схватить.

— Все-таки лезешь туда, куда не надо соваться.

— Я и не совался, выбрал дистанцию и держался ее до атаки.

— Ладно, отдыхай.

Михаил Федорович обернулся к Андрейчуку.

— Старшина, у нас что-нибудь есть?..

— Так точно, НЗ не трогаем.

— Давай по чуть-чуть, думаю, Иван Геннадьевич возражать не будет.

— Командира заберу в обед с телецентра, товарищ майор, когда отвезу им горячую пищу, — уточнил Николай, доставая из тумбочки фляжку защитного цвета.

Мне всегда казалось, что тумбочка у старшинки имеет три или больше дна: там было все и на все случаи жизни.

— Вот и ладненько. Давайте. Чернега, Слободов…

У меня же перед глазами стояли вспышки выстрелов «духов», бегущих наперерез дозору. Бля, ну как же мы вляпались?

— Николай, народ на телецентре не жалуется? — Отвлек меня от тягостных мыслей вопросом к старшине Михаил Федорович, с удовольствием хрустя луком с порезанным на ломтики салом.

— Бываю у них часто, товарищ майор: баня, замена белья, постельное — все у них есть. Условия жизни как на войне — спартанские. Обустроились, конечно, только вот «духи» беспокоят ночами — постреливают с нижнего яруса.

— Все еще не успокоятся после мятежа, а ведь они планировали захват телецентра.

— Подходы к нему заминированы, товарищ майор, огневые точки оборудованы, — вмешался со знанием дела Чернега, — «духи» ведут огонь из жилого массива, прилегающего к телецентру. Там глиняных мазанок тьма. Вспышки выстрелов наблюдаются оттуда.

— Комар на месте вникнет в ситуацию, а вечером подумаем, чем можно ответить, — кивнул головой начальник.

— На горе нужен ночной прицел, товарищ майор, — не унимался Сашка, — в роте он всего один и тот у Марченко.

— К обеду буду у комдива, доложу ему обстановку, думаю, поможет нам со средствами наблюдения ночью.

— И бронежилеты необходимо на всех получить, товарищ майор, — напомнил начальнику Николай, исходя из последней информации о том, что разведку дивизии привлекают к готовящимся рейдовым операциям.

— Вопрос решается, старшина, получим. Когда сделаем баньку? Приду с Соколовым и Хамагановым попариться. Ребята просили…

— Если не возражаете, завтра вечером, товарищ майор. Сегодня вымоем базовый лагерь, обслужим форсунки, и завтра к вечеру все будет готово.

Хватив по «крайнему» глоточку спирта, покушали тушенку с макаронами, ставшими основным продуктом в солдатском немудреном рационе. Ладно! Хватит горячительных напитков, в мыслях-то я все еще бежал по кишлаку с разведчиками, не отпускала картина последних часов под Паймунаром. Вот так вляпались! Как бы немного уснуть и забыться…

Проводив Михаила Федоровича в штаб дивизии, мы прилегли на кровати, но сон не шел. Как же так получилось, что «духи» нас ожидали? Ведь ждали — точно! Вспоминая до мельчайших подробностей события прошедшей ночи, я не мог успокоиться. Встав, хлебнул хлорированной водички. Пожалуй, пойду, еще разок послушаю Гену — они с Курановым первыми увидели перепрыгнувших через дувал душманов. Выйдя наружу, чертыхнулся, увидев поднявшего пыль «афганца», гнавшего «Хоттабыча» на лагерь. Закрыв палатку, накрепко затянул тесьмой входную дверь, чтобы хоть как-то уберечь внутреннее расположение от слоя проклятой пыли, забившей тумбочки и кровати.

— Дневальный!

— Я, товарищ лейтенант! — вытянулся в положении «смирно» солдат.

— Баравкова ко мне.

Через минуту сержант доложил о прибытии.

— Присаживайся, Гена, закуривай, и давай-ка еще разок «пробежимся» по нашей задаче.

— Д-давайте, товарищ лейтенант.

— «Въезжай» в обстановку… Вот мы спустились в долину и выдвинулись низинкой в обход кишлака… Ты в этот момент наблюдал группу?

— Я видел Фетисова, Архипова, Нищенко.

— В скольких метрах от тебя находился замыкающий группу Фетисов?

Наморщив загорелый лоб, Гена уверенно выдал:

— Метров сорок — не больше. Я «отпустил» «Деда» вперед и следовал за ним.

— Что-нибудь насторожило тебя при спуске или выходе в долину?

Задумавшись, Баравков пожал плечами.

— Никак нет, товарищ лейтенант, ничего особенного…

— Куранов следовал перед тобой?

— Так точно.

— Как он работал?

— В целом нормально, но он какой-то неугомонный.

— В каком смысле?

— У него постоянно какие-то идеи, что-то придумывает.

— Что в этом плохого?

— Да ничего…

— Ну-ну, продолжай, Гена.

— Ну, в общем, к нему надо привыкнуть.

— Понятно. Кто из вас первым увидел душманов? Как это было? Только подробно.

Протерев кулаком глаза, Баравков вспоминал очень важный с моей точки зрения эпизод.

— Когда вы спустились в ложбинку, товарищ лейтенант, группа просматривалась довольно хорошо. Мы находились выше вас, поэтому обзор был нормальный — до кишлака оставалось метров 300, хорошо ощущался запах жилья. Я еще подумал о возможно ночевавших в нем душманах, присел и «прошелся», как я это обычно делаю каждые метров 150–200, по нему «ночником». Смотрю, через дувал перемахнули человека четыре, причем очень быстро — Куранов различил их без прицела. Мне в тот момент и в голову не пришло, что Фетисов с Архиповым их не заметили, но потом схватился, что от них не последовало реакции. Понял, что «замыкание» пропустило «духов», которые на бегу выстраивались цепью, охватывая вас с тыла. Но нас, товарищ лейтенант, «душары» не заметили.

— То есть?

— «Духи» обходили группу таким образом, что подставили нам свой левый фланг. Если бы я не открыл по ним огонь на упреждение, они бы развернулись к нам спиной. Получается, что они не видели нас, иначе бы такой оплошности не допустили.

— Значит, они атаковали сходу? Без подготовки?

— Какая там подготовка, товарищ лейтенант? Сразу ломанулись в атаку.

— Это очень важно, Гена, выходит, подтверждаются мои самые худшие опасения — на нас их наводили с хребта по радиостанции — другого объяснения нет. Это, пожалуй, «духовская» изюминка, которой мы едва не подавились. Обидно, досадно, но ладно. А вторая группа?

— У меня уже не было сомнений, товарищ лейтенант,