– Адам, дорогой. – Эвелин, его мать, появилась в холле, одетая во все черное с головы до ног, ее фирменный стиль, но с ярким цветным шарфом на шее.

Адам не мог припомнить, когда она носила что-то другое, даже в те времена, когда он был ребенком.

– Мама. Ты прекрасно выглядишь. – Он поцеловал ее в обе щеки, заметив, что она еще больше похудела. Заботы и стресс из-за болезни мужа брали свое. – А Анна здесь?

– Она в ванной комнате. Сейчас появится. Ужин через пятнадцать минут. Маргарет приготовила твою любимую говядину «веллингтон».

– Звучит здорово. А папа? – Адам вместе с матерью пересекли просторный холл, ступая по мраморному полу в виде черно-белой шахматной доски.

– Смотрит телевизор.

– Адам, мой мальчик. – Роджер попытался встать со стула, но Адам знал, что ни останавливать, ни предлагать помощь не стоит – его отец был таким же упрямым, как и он сам.

Адам обнял его и почувствовал, насколько хрупким и худым он стал. Но хлопнул его по спине весьма ощутимо.

– Папа, рад тебя видеть. – Каждый раз, когда он видел отца, Адам задавался вопросом, не в последний ли раз. Эта мысль была просто невыносимой. Ему хотелось верить врачам, что Роджеру еще отпущено два или три месяца.

– Сразу хочу тебе сказать, что я очень доволен тем, как идет пиар-кампания. Лучшее вложение денег за последние годы.

– Мисс Костелло очень талантлива. В этом нет сомнений.

В комнату вошла Анна. Ее длинные темные волосы были собраны в высокий конский хвост на затылке. Всегда стильно и по-деловому одетая, она была в темно-сером костюме и блузке кремового оттенка. Анна работала управляющим директором компании, которая выпускала спортивную одежду для женщин. А мечтала управлять «Лэнгтех», чего Роджер не допускал даже в мыслях.

– Efana, – пробормотала Анна, обнимая отца. – Ты хорошо выглядишь. Румянец на щеках…

– Это потому, что я счастлив. Мы с Адамом просто говорили о том, насколько успешно идет пиар-кампания. И к нам с матерью пришли на ужин двое из троих наших детей. В эти дни я благодарен за каждую мелочь, которая происходит со мной.

– Я получила известие от Эйдена, – сказала Анна, упоминая их брата, старшего из них троих. – Он где-то в Таиланде. Подробностей не знаю. Было всего несколько строк в электронном письме, и те несколько недель назад.

Глаза матери стали грустными.

– Он должен принять факт болезни твоего отца и вернуться домой.

– Ты же знаешь, что этого не произойдет, – заметил Адам.

Эйден не вернется в ближайшее время, особенно после их последнего спора с отцом. Никто не осмеливался говорить об этом вслух, но Адам подозревал, что это было связано с тем, почему Эйден никогда не возглавит «Лэнгтех» и унаследует не более чем долю в компании.

Эйден воспитывался совсем не так, как Адам и Анна. Будучи на шесть лет старше Адама, он был отправлен в закрытую школу, когда самому Адаму было всего два года, а Анна только родилась. Адам до сих пор не знал, почему он и Анна учились в частной школе в Нью-Йорке. Он знал только, что у Эйдена были большие неприятности в школе и что с Адамом обращались с самого раннего возраста, как если бы он был первенцем. Во многих отношениях Эйден вроде и не существовал, по крайней мере, в глазах отца. И Анну, и Адама огорчало, что они не были близки со своим старшим братом, но того, казалось, все устраивает, и он держался на расстоянии.

– Анна, выпьешь что-нибудь? – спросил Адам.

– Пожалуй. У меня был тяжелый день.

Адам подошел к бару и смешал сестре джин с тоником. Она последовала за ним.

Из телевизора донеслось, что кто-то только что совершил судьбоносный бросок.

– Черт побери! – Роджер откинулся на спинку кресла. – Как же я люблю хорошую игру!

Мать посмотрела на часы:

– Ужин будет через несколько минут. Пойду к Маргарет и посмотрю, как идут дела.

– Ты правду сказала про Эйдена? – тихо спросил Адам.

– В письме было немного, но этого хватило, чтобы понять, что лучше он заразится чумой, чем вернется домой и встретится с папой.

– Как было бы здорово, если бы они прекратили вражду. – Адам покачал головой, добавив джина в стакан. – Так какой на сегодня план? Попытаемся поговорить с папой?

– Честно говоря, не знаю, хватит ли у меня сил. Снова выслушать речь о том, что я должна искать мужа и думать о частной школе для моих еще не родившихся детей… Боюсь, я завоплю в голос. Мне кажется, что я трачу жизнь на то, что бьюсь головой о стену.

Он похлопал Анну по спине:

– Я поддержу тебя. Нам нужно продолжать пытаться достучаться до отца.

Маргарет, много лет проработавшая в доме поваром, появилась в дверном проеме гостиной.

– Ужин готов, дети. – Она широко улыбалась и походила на пухленькую Мэри Поппинс. Глядя на нее, Адам подумал о том, каково это – вырасти в этом доме, где исполнялось любое желание ребенка, а потом подростка.

После обеда Адам последовал за отцом в офис со стаканом виски в руке. Роджер же, заболев, был вынужден отказаться от спиртного.

– Расскажи мне, как обстоят дела с Джулией. Я понимаю, что ты не хотел говорить об этом в присутствии матери, но мне можешь все рассказать. Знаешь, теперь мы с нетерпением ждем твоих фотографий в газете. – Он тихо засмеялся. – Это большой прогресс по сравнению с тем, что было месяц назад.

– Папа, я же тебе говорил. Это все не по-настоящему. Это идея мисс Костелло, помнишь?

– Я верю тому, что видел на этих фотографиях. Вы счастливы вместе. – Роджер взял стопку писем и аккуратно сложил их на краешке стола. – Иногда мужчине нужно открыть глаза и увидеть наконец то, что находится у него под носом. Надо быть дураком, чтобы отказаться от такой женщины, как Джулия.

У Адама «под носом» была исключительно Мелани. И она не хотела иметь с ним ничего общего, по крайней мере, в романтическом смысле.

– Джулия красива и знаменита, Адам. Она точно такая же, как твоя мать, и я был бы рад видеть вас вместе. Ты мужчина. Она женщина. Я не вижу проблемы.

«Проблема заключается в том, что я ничего не чувствую, когда я с ней». Адам сделал еще один глоток виски. Его отец привык получать то, что хотел. Адам не собирался отказывать умирающему отцу, но и не хотел лгать.

– Мне нужно, чтобы ты и мама трезво смотрели на вещи. Если не произойдет ничего радикального, то пары – Адам и Джулия – не будет.

– Сынок, позволь мне спросить тебя. Представляешь ли ты, что я видел, когда смотрел на тебя и твою сестру в те дни, когда вы родились?

Адам скривил губы:

– Сморщенных младенцев?

– Я