Машка Колмогорова замуж не вышла, осталась одинокой, так и прожив свою жизнь. При встречах с Николаем она смотрела на него осуждающе, иногда сквозь зубы произносила: «Ненавижу».

Николай постепенно входил в серьезную жизнь. Много работал, стал уравновешенным, спокойным, строил планы на жизнь.

В клубе на танцах стал присматриваться к Тане Фирсовой, пытался даже приударить за ней, но она отвергала его ухаживания. Коля не раз приглашал её на танец, предлагал проводить до дома. Пытаясь в очередной раз проводить Таню до дома, он спросил ее:

– Что ты все одна ходишь?

– Почему я одна? Я с подругами. А ты что, набиваешься в ухажеры ко мне?

– А что я себе хорошей девки не завоевал? – парировал Николай шутливо.

– Я тебе не вещь, Коля, твои ухаживания – это все не по душе мне. Я жду парня своего с войны и не могу принять твои ухаживания.

– Это Володьку Косова, что ли?

– А хотя бы и его!

– Ну и где же он, все уже давно вернулись, а его все нет?

– А я жду его и надеюсь, что он вернется. Так что прости, Коля, не будем торопить события, да и твоя память об Ольге еще свежа.

– Не тревожь моё больное место – ее уже не вернешь. А ты, Таня, мне нравишься, давай с тобой встречаться, лучше узнаем друг друга, а там как уж выйдет, – проговорил Николай взволнованно, взяв в ладони ее руку.

Но она была неприступна:

– Эти твои фразы: «Что я девки себе не завоевал», – мне совсем не нравятся, спешить не будем – нужно подумать, присмотреться. Я быстро не могу ничего тебе сказать. Ну, я пошла домой, до свидания, герой!

Засмеявшись, она убежала в темноту своего двора. На несколько дней Николай решил оставить ее в покое, да и сам хотел все взвесить и обдумать.

Как-то на днях мать решила в присутствии Егора и Маруси поговорить с сыном:

– Молодец ты у меня, сынок, исправился, работаешь на славу, но вот, Коленька, пора и жениться, деток завести пришла пора. Негоже как-то бобылем ходить. Пора забыть тебе Ольгу, земля ей пухом, но ее нет, и хватит ходить на кладбище так часто – люди что скажут.

– Мать, а ты что думаешь, я на людей смотрю, кто и что скажет. У меня своя голова на плечах, и я сам решаю.

– Чем тебе не пара Таня Фирсова: девушка красивая, умная, хозяйственная, присмотрись сам к ней.

Маруся тоже утвердительно и одобряюще вставила:

– Да-да, Коля, я поддерживаю слова матери полностью. Посватайся к ней – мы все тебя поддержим.

– Я пробовал ухаживать за ней, но она ждет своего парня с фронта.

– Ох, ждет она, да сколько ж его ждать-то будет. Он, говорят, в Москве, вернулся с фронта и женился. Я слышала, ты рассказывал Егору, что на фронте встретил отца Тани – Ивана Фирсова, и он хотел, чтобы именно ты женился на его второй дочери Тане. Вот бы и рассказал ей об этой встрече. Отец ее не вернулся с войны, но свое благословение и выбор свой для любимой дочери сделал.

– Я хотел бы с ней обо всем поговорить, но как-то стесняюсь.

Мать обратилась к Егору:

– Вот скоро Покров будет, собери сватов, и посватаем Таню за нашего Колю. Нужно обязательно свидеться с Натальей – матерью Тани, она баба добрая, и очень любила своего мужа Ивана – рассказать ей о встрече Коли с Иваном. Я думаю, она тоже посоветует дочке выполнить волю отца и выйти за Николая.

На том и решили на семейном совете: засылать сватов на покров к Тане Фирсовой.

Новая жизнь. Новые надежды

Но сватовство на Покров пришлось отложить, так как незадолго до этого умерла мать Егора и Коли, Ефросинья Петровна. Последнее время она слегла и уже не встала. Перед смертью она была в сознании, но чувствовала, что дни ее сочтены. Она позвала всех к себе и тихим голосом произнесла:

– Живите дружно, не ругайтесь, помогайте друг другу, не забывайте о Клаве и Вере, ваших сестрах. Будет время, найдите могилу отца, поклонитесь ему от меня. Коля, женись на Танечке, чует мое сердце, она согласится. Рожайте детей, будьте счастливы, пусть наш род продолжается.

Сыновья наклонились, поцеловали мать, взяли ее холодную руку и поклонились.

– А теперь идите, я буду молиться Господу, чтобы соединил на небесах наши души.

К утру она тихо померла. Похороны прошли также тихо: похоронили ее на местном кладбище, проводить ее пришло немного народу, в основном, родственники. Егор, скупой на слова, произнес:

– Мама, ты была обыкновенной женщиной, прошла войну, вырастила детей, именно на таких простых женщинах держится вся наша русская земля. Царство тебе Небесное, прощай.

Николай вздохнул и добавил:

– Жаль, панихиду негде заказать за упокой: немцы сожгли нашу церковь.

Поминали мать, как полагается: за столом собрались все близкие.

Жизнь продолжалась, и после Нового года решили засылать сватов. Перед этим Николай сходил на кладбище, побывал на могиле Оли. Стояла сильная метель, и Николай не без труда нашел чуть заметный холмик. Он подошёл и положил букетик из мерзлых ягод калины. Метель усиливалась, покрывая снегом его первую любовь, и ему снова почудилось где-то рядом лицо Оли. Она грустно улыбалась и кивала ему, как бы одобряя его выбор. Назад он шел уже с хорошим настроением – на душе было светло и легко, ему казалось, что он получил божье благословение в свою новую жизнь.

Николай стал смотреть на жизнь по-новому, он стремился ухаживать за Таней, стал галантным кавалером. Всегда был подтянут, гладко выбрит, с хорошим одеколоном. На танцах он выделялся среди всех парней своим высоким ростом, стройной фигурой.

Таня была приятной, милой девушкой невысокого роста. Они вместе гуляли и вели серьезные разговоры о жизни. У Тани возник интерес к Коле, и она потянулась к нему всем сердцем. Накануне рождества, в сочельник, Николай с братом Егором, прихватив двух старцев, отправились к Наталье Фирсовой просить руки ее дочери, но с визитом не угадали. Тани дома не оказалось: она была на работе, в лесу на делянке, где работала сукобоем. Встретили они Наталью, которая удивленно воскликнула:

– Чем же обязана такой компании?

Егор объявил сразу:

– Мы пришли к вам сватать твою дочь, Татьяну, за нашего жениха, Николая.

– Ах, вот как! Как-то неожиданно вы, без предупреждения. Ну что ж, Таня еще не пришла, но скоро должна подойти; нужно ее спросить сначала, ее согласия.

Здесь старшая сестра Анна вставила:

– Вряд ли она согласится – она ждет Володю.

Мать прикрикнула на нее:

– Не встревай, Аня, не тебя сватают, вот когда тебя придут сватать, тебя спросим.

Деды стали петь напевы старинные, нахваливающие жениха. Здесь Егор вступил в разговор:

– А давайте послушаем нашего жениха, пусть он поведает нам