– Да я не вижу ничего.
– Это называется – залить глаза.
– Тебе виднее, только, чем издеваться, козырек бы, какой приспособил.
– Это можно, – согласился Назар, – в правилах про это ничего не сказано.
Вокруг головы Егорки образовался сектор, укрывший его от дождя.
– Спасибо, – сказал Егорка, – это на время разговора, потом можешь убрать.
– Как скажешь, – ответил Назар, – а это ты хорошо сообразил. Я тоже что-нибудь приспособлю.
Над головой Назара появился едва заметный серебристый купол.
– Ну, – спросил Егорка, – зачем пожаловал?
– Хорошо ли встречать друзей таким вопросом? – укоризненно спросил Назар.
– А мы друзья? – спросил Егор.
– А разве нет? – удивился Назар. – Обижаешь ты меня. Я к тебе со всей душой, а ты насмешничать.
– Какие тут насмешки? Просто уточнить хотел. Ну, коли так, то будь другом – развяжи меня.
– Подловил ты меня, хитер, ничего не скажешь. Но этого я не могу сделать. Прости, не положено.
– Кем не положено?
– Должностной инструкцией, ты уж друг, сам выпутывайся.
– Ну что же, инструкция – есть инструкция. Это я понимаю.
– Дружба – дружбой, как говорится, а служба – службой. Давай поговорим лучше, чего замолчал-то?
– Это вряд ли. Несподручно мне с тобой разговаривать, – после долгой паузы объявил Егор.
– А что так?
– Руки у меня затекли, не до болтовни.
– Это как раз-таки мы поправим.
Назар щелкнул пальцами, и Егор вдруг ощутил, как исчезает тяжесть в перекрученных веревкой руках и во всем теле появляется легкость.
– Ты лучше мне скажи, какого рожна ты в это дело влез? – продолжал Назар. – Воевать отправился. Жизнью своей рискуешь ради междоусобной распри этих царьков мусульманских.
Вокруг грохотала гроза, дождь лил с такой силой, словно он только что начался. Влаги в воздухе было столько, что от давешних городских пожаров не осталось и следа. Ни всполоха, ни блика. Ливень залил все.
Егорка молчал долго. Минут через десять Назар сказал:
– Ничего, ничего. Я не тороплю с ответом. Но пока ты думаешь, я просто свое видение ситуации выскажу. Вы выскользнули из Иерусалима, живыми и невредимыми. При этом, одурачив могущественного человека, Великого магистра госпитальеров. Ты получил в жены молодую девушку, дом, деньги – все у тебя было. Зачем?
– Вообще-то она мне еще не жена, – заметил Егор, – мала больно. А насчет остального. Видишь ли, не знаю, как там у вашей братии на небесах или где вы еще обитаете. Человек не может быть долго без дела. Я не знал, чем занять себя. А они меня уговаривали. Я согласился.
– Согласился воевать за интересы тюркских эмиров.
– Нет, конечно, они меня убеждали в том, что миссия султана Джалал ад-Дина – одолеть татар, перешла к ним. Моей родине тоже досталось от проклятых. А вышло из этого то, что ты видишь перед собой.
– И ничего не напоминает тебе эта ситуация? – вдруг спросил Назар, – эта поза, в которой ты оказался.
– Мне это ничего не напоминает, – ответил Егорка, – но я понимаю, к чему ты клонишь, ибо это лежит на поверхности.
– Прекрасно, – с явным удовольствием сказал Назар, – мне всегда нравилась цепкость твоего ума. Это удивительно как простой охотник оказался столь восприимчив к знаниям, я бы даже сказал охоч. Да, но я отвлекся. Так и что же ты об этом думаешь?
– Ровным счетом ничего, – бросил Егорка, – я, вообще, не вижу связи.
– Не лукавь, Егор, тебе это не к лицу.
– Ладно, – согласился Егор, – я могу признать то, что я сейчас нахожусь в той же позе, что и тот бедолага, из которого вы сделали идола. Но из этого ничего не следует. Это я говорю на тот случай, если ты опять вздумаешь охмурять меня.
– Ну что ты, – укоризненно молвил Назар, – как можешь ты говорить про меня такое. Мне это вообще не к лицу. Охмурять, как ты выразился можно темного невежественного человека, но не тебя – с твоим ясным аналитическим умом.
– Хотя, – задумчиво сказал Егорка, – мы могли бы еще полетать, как в прошлый раз. Больно руки затекли, размяться хочется.
– Полетов не будет, – категорически сказал Назар.
– Это почему же? – весело спросил Егор. – Неужели на мне крест поставили?
