они при этом хохотали, и девушка с распущенными волосами обнимала двумя руками шею мужчины, беспардонно дрыгала ногами, уткнувшись носом в его плечо.
Мужчина, который уступал гигантскому «секьюрити» разве что размером щёк, посмотрел на непальца пьяными глазами.
– Ну, что? Здесь двери кто-нибудь открывать будет или нет?
«Джинн» поспешил открыть двери.
– Прошу вас, мистер.
За это он получил десять долларов «чаевых» и был счастлив.
Виктор, всё так же шатаясь, быстро поднялся с висящей на шее Прией по парадной лестнице. На рецепции его встретил учтивый метрдотель.
– Мистер что-нибудь желает?
– Ужин на двоих, бутылку «скотча» и фрукты – в триста восьмой, – пьяным языком пробормотал Лавров и, продолжая хохотать на пару с беспечной подругой, направился к лифту.
– Витя, что это за цирк? Объясни! – Прия с полотенцем, замотанным вокруг головы как тюрбан, возбужденно ходила из угла в угол по номеру Лаврова.
Виктор и непалка уже приняли душ и сбили приступы голода, ведь они не ели больше суток. Виктор спокойно разливал дорогой шотландский виски и без эмоций выслушивал поток обвинений подруги своей юности.
– Сначала ты приезжаешь в Непал с какими-то странными затеями, затем сгорает мой дом, а я вынуждена изображать проститутку, чтобы попасть к тебе в номер. Я…
– …отпрыск королевского невраского рода, – добавил Виктор, делая глоток виски.
– Да! – подтвердила Прия. – И я требую объяснений!
Несмотря на дикую усталость, Виктора забавляла эта явно утрированная эмоциональность Прии. Так позволительно себя вести только родным людям, за плечами которых уже не одна совместная ссора и ещё больше примирений. Они снова были открытыми друг для друга, со всеми своими страхами и переживаниями, а ужас пережитой ночи только сблизил их ещё больше.
Виктор начал свой чёткий и методичный рассказ. Уже ясно, что за сведениями о входе в Шамбалу, которая всё-таки существует, хочет этого Прия или нет, охотятся сразу две банды: одну возглавляет Стив Милутинович, другую – потомок офицера СС Отто Ран, сумасшедший немец явно с садистскими наклонностями. Милутинович не привык оставлять свидетелей, и человеческая жизнь для него – ничто. Очевидно, вторая организация ничуть не лучше. Но, видимо, ни одна, ни другая преступные группировки не знают, что есть ещё и дневник. И Прию сначала замучают, выпытывая шифр, а затем просто уберут, как ненужного свидетеля… Что делать? Бежать из страны, скорее всего, не получится: Виктор уже почувствовал, что Милутинович работает со спецслужбами Америки – их почерк. Они не дадут им так просто улететь из Непала, да и старый немец не дремлет…
– Но я-то здесь при чём? – не понимала Виктора Прия.
– Всё просто, миндалька! – добродушно засмеялся Виктор. – Карты ты продала? Продала! Но они бесполезны вот без этого.
Украинец тряс перед глазами Прии дневником деда Кансакара.
– Здесь дубликат карт Азира, которые он рисовал во время экспедиции Николая Рериха. И здесь же специальная кодировка – путеводитель по тем картам, которые ты продала.
– И что?
– То, что ты осталась жива – это большое счастье. Вот что! Они убили бы тебя и перевернули бы весь дом в поисках этого дневника.
– Не одни, так другие? – начала понимать Виктора непалка.
– Не одни, так другие! – подтвердил Лавров.
– Но что же делать? – растерянно спросила Прия.
– Сначала, Прия, мы убьём тебя… – таинственно произнёс Виктор.
– Это как? – Прия недоумённо посмотрела на украинца и поёжилась.
– Ты слышала, что говорил полицейский? Они считают тебя мёртвой.
– Но это же была Лакшми!
– А у вас судебная медицинская экспертиза проводится по каждому погибшему при пожаре?
– Да что ты! Иногда кажется, что наши вообще не знают, что такое криминалистика.
– Ну вот… При входе в отель тебя не узнали. Это хорошо. Потому что тебя нет. Ты – мертва… Лучше умереть на бумаге, чем на столе, зажатой в «тисках».
Прия, представив себе эту картину, опять сжала кулаки.
– О том, что ты умерла, должны знать все – партнёры по бизнесу, друзья, знакомые. Затем я съезжу по делам, вернусь и «воскрешу» тебя.
