– И давно он у тебя постоянный?

– Ви-и-итя. Что за ревность? Ты никогда таким не был, – опять звонко засмеялась Прия.

– Ладно, – не стал углубляться Виктор, разливая по фужерам «Оксамыт Украины», – ты знаешь, для чего я приехал?

– Догадываюсь, – улыбнулась непалка. Она встала, подошла к Лаврову и обняла его за плечи.

– Прия…

Виктор не знал, как ему себя вести. Откуда-то из глубины души в его сознание пробиралось чувство, которое он таил в себе многие годы. Он понимал, что всё ещё любит эту женщину. Возможно, он бы так никогда и не признался себе в этом, если бы не эта встреча, эти руки, эти глаза и озорной, всё ещё девичий блеск в них… Ему было стыдно перед самим собой и перед Прией. Ведь он приехал не к ней.

– Прия… – повторил он, но непалка его перебила:

– Всякий раз, когда ты произносишь «Прия», ты говоришь на непали «возлюбленная»! Мой Витя… Знаешь, я ведь тогда была совсем ещё девочкой, я была влюблена. Самый ценный подарок, который я могла преподнести – это моё время, потому что я отдавала тебе то, что невозможно вернуть. А ты был не прав, ты должен был придумать что-нибудь, чтобы мы были вместе!

Виктор изо всех сил пытался быть сдержанным и вести тонкую игру, но его тело пробивала дрожь. Наверное, как та, первая студенческая, в парке у памятника Владимиру Великому. Он стал говорить, однако речь его была сбивчивой и неуверенной…

– …Прия, пойми, пожалуйста, я не бросал тебя… я никогда этого не хотел… тогда, в 92-м, я получил роскошный заказ от National Geographic на съёмки войны в Приднестровье и никак не мог отказаться… остаться в Киеве не мог. Я всё-таки солдат, хоть и в душе… Понимаешь? А когда вернулся, ты уже улетела в Катманду, не оставив никаких контактов… Ты ведь тоже сделала мне больно, Прия!

– Витя…

– Подожди, не перебивай, – взволнованно воскликнул Лавров. – …А потом я служил в милиции. Нам нельзя было вот так просто взять и слетать в Непал – ни денег таких не было, ни возможностей, да и не отпустили бы меня со службы… Понимаешь? При…

Губы непалки нетерпеливо коснулись Виктора, и он замолчал. В этом порыве было всё: некогда бушующая первая страсть, любовные обиды, безуспешно прикрываемые напускным равнодушием и новыми романами, неутолимая тоска, которую они, теперь уже взрослые и опытные люди, больше не могли скрывать… Поцелуй, долгий и страстный, сгладил всю неуверенность и оправдал 22 года разлуки.

– Поехали ко мне… – шепнула Прия.

…Маленький, но крепкий рикша, держа темп и не сбивая дыхания, разогнал свой нехитрый транспорт до средней скорости. Двухместная кибитка с крытым верхом, в которой сидели журналист и рестораторша, ехала по грунтовой дороге пригорода Катманду. Непосвящённому европейскому туристу показалось бы невозможным, как легко этот маленький человечек управляется с такой большой рикшей, но Виктор, не раз сталкивающийся с переездами в Азии, знал, что ничего в этом сложного нет, главное придать тележке необходимое ускорение.

Тёплая субтропическая весна наполняла воздух неизвестными ароматами, и они кружили голову. Небольшой ветерок трепал чёлку Прии – совсем как когда-то, в юности. Казалось, от такого коктейля впору сойти с ума, но вечерняя дорога к дому непалки была для Виктора настоящим мучением. Он совсем не ожидал встретить такую женщину одинокой. Семья, дети, может быть даже внуки (у азиатов дети случаются рано), но чтоб вот так… В нём боролись два равносильных демона: его любовь и его задание.

Много лет назад Прия с гордостью рассказывала Виктору о картах своего дедушки. Азир Кансакар сопровождал экспедицию Николая Рериха, который разыскивал вход в Шамбалу. У старика Азира сохранились бесценные артефакты – карты, по которым шла экспедиция, со всеми отметками и ориентирами. Тогда, двадцать два года назад, Виктора не интересовали «все эти сказки», но он вспомнил о них во время беседы с СБУшниками. Виктор приехал к Прие за картами деда… Он знал, что, проведя с ней эту ночь, он спокойно заберет их и цель будет достигнута, но… он так не мог. Качеством, отличавшим его от настоящего шпиона, была безапелляционная порядочность.

Только сейчас Лавров почувствовал, что к вечеру заметно похолодало. По грунтовой дороге, обрамлённой кустарником, кибитку вёз быстроногий рикша. Натруженные ноги непальца как будто хотели скорее достичь спасительного ночного отдыха. И вот он наконец остановился у дома, скрытого густыми, тянувшимися по обе стороны от невысоких деревянных ворот кустами.

– Вот мы и приехали, – радостно сказала Прия, расплачиваясь с извозчиком за дорогу.

Виктор взял Прию за руку.

– Прия… Прия, прости… И ничего не говори… Я не могу… Не могу так.

Лавров выскочил из кибитки и бегом устремился в неизвестную темноту…