— Пьет открыто, не боится, — подумал Терентий. — А чего ему бояться? Задержит полиция? Сто баксов штрафа за распитие в неустановленных местах он никогда не заплатит. Больше чем на сутки за это его не посадят. Все — крыша над головой, да еще помоют и покормят бесплатно. Принудительных работ дадут не больше двух суток и то — вряд ли, поскольку кризис.

Помнил Терентий и американские телепрограммы. Там принялись бороться с попрошайничеством, которое, как и в Канаде, все больше стало походить на вымогательство. Особенно запомнился сюжет: белая старушка подала пожилому негру. Не успела она отойти, как тот достал из сумки бутылку виски и со счастливой улыбкой сделал большой глоток. «Не подавайте на улице! — предупреждали американцев. — Ваше подаяние будет пропито или потрачено на наркотики. Если вы действительно хотите помочь нуждающимся, передавайте ваши деньги муниципальным органам. Они решат вопросы бесплатного питания, бесплатной раздачи продуктов и хозяйственной утвари неимущим». Терентий, когда имел лишние деньги всегда использовал эту форму помощи. Он не проходил мимо девчат из «Армии Спасения», ежившихся в легких шинельках под пронизывающим торонтским ветром. Они стоят на главных улицах города, на станциях метро, собирают на подарки для бедных людей к Рождеству и другим праздникам. Скольких спасла эта Армия от пожирания отбросов из урн, от воровства и разбоя! Трудно Терентию пройти мимо аккуратных старичков и старушек в черных пиджаках, к которым приколоты ордена, полученные много десятилетий назад на побережье Нормандии, в полях Европы, джунглях Новой Гвинеи и Филиппин. Это — ветераны Канадского Королевского Легиона собирают на подарки и материальную помощь однополчанам. Тем, кто уже совсем немощен и плох. Стоит капитан Шотландского пехотного полка Беверли Скотт, благодарит жертвователей, прикалывает им на плащи и куртки красные матерчатые маки. Помнит капитан, что на другом конце Торонто догорает от рака бывший солдат его роты Эндрю МакКовен. Приятно будет старику Эндрю получить, может быть, последний в его жизни подарок. Ему очень важно знать, что его кто-то еще помнит. Да и небольшая сумма денег тоже не помешает. На Красный Крест Терентий тоже всегда отстегивал. Сколько раз случалось обращаться, когда ему пришлось покинуть родину.

Сирена! Первый брейк — пятнадцатиминутный перерыв. Вот и пролетели первые три часа. Работяги потянулись в туалет, оттуда — на второй этаж, в кафетерий. Терентий выдернул из сумки пару бананов. Расправившись с ними, подошел к столу, на котором стояли корзиночки с пакетиками кофе, како, чая, сахара, сливок. Все это — бесплатно, за счет фирмы. Заварив стаканчик черного кофе, Терентий прошел с ним в курилку. Сидевшие за большим столом вьетнамцы, потеснились, дав ему удобно устроиться в мягком кресле. Люди всегда уважали Терентия. Уважали за то, что моментально осваивал любую работу. Уважали за то, что прожив в Канаде меньше многих, владел английским гораздо лучше их. Уважали за то, что умел за себя постоять. Везде и всюду находится человек, считающий себя самым крутым. Дал с таким слабину — считай, пропал. Начнут доставать и другие. Сумел дать отпор — никто уже прискребаться не станет. В первые дни работы на Терентия налетел убийца с Ямайки. Терентий сразу заприметил двухметрового наглого негра, расталкивавшего всех на своем пути. Попытался он толкнуть и Терентия, да налетел на твердое, словно из стали, плечо. Терентий резко выбросил вверх указательный палец.

— Удар этим пальцем — и человек на кладбище. Запомни это, — медленно и отчетливо сказал он.

Сделав шаг мимо ошарашенного негра, Терентий резко обернулся. Решивший, что сейчас последует удар, негр дернулся назад, оступился и сполз по стене.

— Я надеюсь, ты знаешь, что такое кладбище? — также отчетливо спросил Терентий.

— Да, босс, знаю! Мертвые там! — срывающимся голосом завопил негр.

— Точно! — ответил Терентий и медленно пошел прочь.

Это произошло во время брейка. Еще через три часа во время обеда к Терентию подошел один из ямайских.

— Скажи, босс, чем ты занимался в России? — спросил он.

— У меня было много профессий, — ответил Терентий.

— А не был ли ты, случайно, командос?

— Съезди в Россию и узнай! — последовал ответ.

Все, в том числе и спрашивавший, дружно расхохотались. Терентия приняли.

Гудок. Надо идти на рабочее место — через минуту конец перерыва. Терентий загасил окурок в пепельнице, двинулся к выходу. Вот он у своего агрегата. Сирена. «Пошла писать губерн6ия!» — снова замелькали руки Терентия.

— Привет, Терри! Как ты сегодня?

— Спасибо, мэм! Прекрасно! — проводил Терентий краем глаза хозяйку завода — двухсоткилограммовую сорокалетнюю англичанку.

Еще не старая женщина раскормила себя до такого состояния, что уже не может передвигаться самостоятельно. Однако каждый день она объезжает все цехи на электромобиле. Не смотря на толстоту, она отнюдь не ленива. Каждого из тысячи рабочих знает по имени, в курсе, кто на каком месте работает. В отличие от большинства толстых людей она совсем не добрая. Частенько после ее посещений завода на рабочей карточке того-то из сотрудников появляется буква f, что означает forget — забыть. Позавчера был четверг — день платежа. Взглянув на выданный бригадиром чек, Терентий выругался:

— Вот суки! Опять за час работы не доплатили! Так, что литр вина или три пачки сигарет, или семь гонконгских футболок шиш получишь.

За час, а то и два работы в неделю недоплачивали всем. Все про себя матерились, но молчали. Лишь новенький афганец Ахмед пошел с таким чеком