— Не трусь, ты прекрасна, — шепнул он ей на ухо, обдавая теплым дыханием, и повел вдоль трибун. — Наши уже все на месте. Почти все…

Лина проследила за его взглядом и нашла семью Люка в одной из беседок. Только сейчас она подметила, что несмотря на внешнее сходство, в этой части трибуны беседки выглядели побогаче и были гораздо просторнее. Надо думать, что делились они по сословиям, как и делится все, в любом мире.

Отец Люка на этот раз выглядел еще более величественно в тяжелом парчовом халате, вышитом золотыми нитями, с толстой золотой цепью на шее, которая заканчивалась эмблемой рода — черной пантерой. Его седые волосы были гладко зачесаны назад и прятались под тончайшей сеточкой, тоже переливающейся золотом, а глаза были устремлены на них с Люком и внимательно следили за их приближением. Рядом с этим мужчиной Карнелия, хоть и тоже было одета очень нарядно, немного терялась, казалась менее яркой. Зато она приветливо улыбалась, и от ее улыбки на сердце Лины сразу же потеплело.

Сесилия буквально ослепляла! В алом платье с обтягивающим верхом и обнажающим плечи и грудь на грани приличия, прикрытого лишь газовой накидкой, с собранными в высокую прическу черными волосами, украшенными усыпанной драгоценными камнями диадемой, с ярко подведенными глазами и такими же алыми, в тон платью, и чувственными губами, она притягивала взгляды многих мужчин на трибунах ристалища, как прозвала про себя турнир Лина. Она и сама-то какое-то время была не в силах отвести взгляда от всего этого великолепия, пока не встретилась глазами с Сесилией, и та не обожгла ее холодной ненавистью. В который раз Лина задалась вопросом, что же она ей сделала, за что можно настолько возненавидеть с первого взгляда?

Не было Кора, и именно поэтому Люк сказал, что почти вся семья в сборе. Впрочем, не успела Лина обрадоваться его отсутствию, как тот появился. В отличие от отца и брата, Кор не уделил столь пристального внимания собственной внешности. Одежды на нем были черные, и никаких украшений Лина не заметила. Хотя, рядом с такой яркой женой, Кор в любом наряде бы поблек. Уж лучше так.

А ведь он про них с Люком все знает! Ну или очень многое… Лина смотрела на приближающегося Кора и по лицу того пыталась определить, в каком он настроении и что намерен делать с тайной брата. Судя по теплому приветствию Альметия и Карнелии, им он точно ничего пока не рассказал. На мгновение ее глаза встретились с глазами Кора, и в них Лина успела прочитать хорошо знакомое предупреждение, правда, сразу же отвела взгляд, испугавшись чего-то неясного.

— Бывала ли ты когда-нибудь на магических турнирах, дорогая? — обратилась к Лине Карнелия.

— Ни разу, — честно призналась она.

— В нашей стране этот праздник считается самым главным и волнительным, — улыбнулась Карнелия, наполняя бокал вином и протягивая его Лине. Помня, как ее опоили в прошлый раз зельем, она сомневалась, стоит ли и в этот раз что-то пить. Сомнения ее не укрылись от Каролины. — Это вино из виноградников величайшего мага Асорольда — устроителя турнира. Оно придает настроению зрителя именно тот оттенок, к которому он и стремится. Можешь смело пить, — подмигнула она Лине. — И наслаждайся зрелищем, дорогая, тебе должно понравиться.

— А еще наши турниры полны неожиданностей, — раздался голос Сесилии, и вот тут Лина отчетливо поняла, что что-то той известно. Возможно, Кор ей и не рассказал всей правды, но в планы свои точно посвятил. — Нужно быть всегда готовой, что все пойдет не так, — в глазах говорящей сейчас не было ненависти, лишь привычный холод, который заставил Лину задрожать.

— Не пугай Ангелию, дорогая, — примирительно произнесла Карнелия и похлопала Лину по руке. — Если уж на то пошло, то вся жизнь полна сюрпризами, а турнир — лишь крохотная часть этой жизни.

Продолжить разговор, к счастью Лины, не получилось — прозвучал звук гонга, и на трибунах повисла тишина.

— Приветствую знатных магов на ежецикличном турнире магов! — отовсюду сразу раздался голос. — День сотворения мира, который я называю праздником любви, объявляю открытым!..

— Турнир ведет сам гир Асорольд, — успела шепнуть Лине Карнелия.

— Первой поступила заявка на состязание за руку гудии Васанры, — тут Карнелия тронула Лину за руку и показала куда-то взглядом. Каково же было ее удивление, когда она увидела очень красивую девушку, которая сейчас находилась под куполом яркого свечения, отливающего перламутром. Значит, таким образом выделяют тех, за кого и развернется сейчас сражение! — Сражающиеся, гир Мадок и гир Дедеус, прошу на арену. Все ли помнят правила турнира? — повисла небольшая пауза. — Основное правило — магия не должна наносить вреда здоровью, не позволительно ранить до крови, магия не должна оскорблять достоинство соперника. Это турнир благородных магов, оставим же подлость за его границами!

На арену вышли двое. За одним из мужчин Лина проследила еще с трибуны и видела, как тот скинул традиционный халат, в которые тут были одеты все, и остался в трико и длинной робе. Ага, вот, значит, что у всех них под этими странными нарядами. Она бросила взгляд на Люка и определила, что у того под халатом костюм синего цвета, прямо в тон ее платью.

Тем временем, на арене уже разворачивалось сражение. Со стороны это выглядело немного странно, хоть и очень красиво. Маги встали в специальные, по всей видимости стойки, одну ногу выставив назад и упираясь ею в землю (для устойчивости, что ли?). Из обеих их рук начало исходить сияние, наподобие того, каким была окутана девушка — предмет спора. Это сияние разрасталось очень быстро, пока примерно на середине расстояния между сражающимися не столкнулось друг с другом с громким шипением. От места столкновения посыпались искры, а по траве быстро-быстро побежали разноцветные сполохи в стороны трибун. Лина испугалась, что сейчас и зрителей накроет магическое поле, от которого одному богу известно чего можно ожидать. Но этого не произошло. Не доходя примерно метра до трибун сполохи уходили в землю, словно упирались в невидимую стену.