женщиной, что приблизилась к ней и обняла по-родственному, щедро одаривая улыбкой.
Мать Люка была даже не красива, а величественна. Ее бледная кожа контрастировала с черными как смоль волосами и такими же черными непроницаемыми глазами. Ростом она была почти с Лину, и стан ее даже в этом возрасте поражал стройностью и грацией. Такой женщине позавидовала бы любая светская львица, особенно учитывая, что весь ее вид говорил о богатстве. Но в целом она производила впечатление женщины, которая умеет любить, но если придется, сражаться за тех, кто ей дорог, будет до последнего. Больше всего она сейчас напоминала ту пантеру с эмблемы рода. Как бы там ни было, Лине она понравилась, и оттого ей стало еще более стыдно принимать участие в этом фарсе.
— Мой брат-близнец, — продолжал знакомить ее Люк с родственниками.
Какой же это близнец? В коренастом и очень мощном с виду мужчине, что выступил вперед, Лина ничего общего с Люком не находила. Тот даже ростом был пониже, зато в плечах значительно шире. И черты лица у него были хоть и не лишенные привлекательности, но далеко не такие утонченные и правильные, как у Люка. И черные волосы его не казались шелковистыми на вид, как у брата, а непослушно топорщились, словно находились в гармонии с непримиримым характером, сквозящем во взгляде таких же черных, как у матери, но смотрящих на Лину с непонятным подозрением глаз. Хотя, что тут непонятного. Кажется, брат Люка, которого тот представил гиром Кордием, единственный им не верил.
— И красавица Сесилия! — расплылся в улыбке Люк, представляя Лине жену брата.
Она подметила ее еще издалека. И тогда же эта женщина с хитрыми лисьими глазами ей не понравилась. Нет, Сесилия была удивительно хороша, и как все они тут, ослепила Лину улыбкой еще издали. Но было в ней что-то, что настораживало и предупреждало держаться от этой красавицы подальше.
— Прошу всех к праздничному столу, где Ангелия нам расскажет о себе, и где все мы сможем познакомиться поближе, — произнес отец Люка, приглашая всех проследовать в шатер, из которого проглядывался уставленный яствами стол.
Тут Лине стало совсем дурно. Что же она будет им рассказывать?! Эту часть встречи с родными Люка они даже не обговаривали!
Внутри шатра царила еще большая роскошь, чем за его пределами. Натертая до блеска посуда слепила позолотой. Приборы были явно не из нержавейки и даже не мельхиоровые, как и бокалы не из стекла и даже не хрустальные. Лина, конечно, не сильно разбиралась в благородных металлах, но почему-то ей казалось, что так богато может выглядеть только серебро. Стулья вокруг стола больше походили на небольшие троны, обитые бордовым бархатом. И по всему периметру шатра были расставлены причудливо расписанные напольные вазы с благоухающими в них цветами. Ну точно великолепие, достойное дворца турецкого султана. Почему-то во всем, что ее здесь окружало, включая их одежду, ей виделся налет востока, причем очень богатого, даже изобилующего. Оставалось лишь тихо радоваться, что она успела выучить, какие приборы для чего предназначаются, и надеяться, что правила этикета в этом мире не сильно отличаются от принятых в ее.
— Дорогие мои! Предлагаю начать трапезу с тоста за нового члена этой семьи. За нашу драгоценную Ангелию! — торжественно проговорил Альметий, как только все расселись за столом.
Лину он посадил по правую руку от себя, извинившись перед супругой и сказав, что так будет только сегодня, когда невестка впервые попала в их дом. Ситуация показалась Лине неловкой, но кажется, Карнелия считала иначе, потому что улыбнулась Лине она вполне дружелюбно и даже подмигнула. А вот Сесилия бросила на нее взгляд, в котором сквозила ненависть, если, конечно, Лине это не привиделось с перепугу. Да и за что та могла ее возненавидеть, а главное когда только успела, если они только что познакомились? Но пораспрашивать Люка о невестке нужно, — решила Лина.
Люк занял место по левую руку от отца, как старший сын и наследник. Рядом с ним села Карнелия. А вот Лининым соседом оказался мрачноватый Кордий, и сразу же ей стало неуютно. Складывалось впечатление, что этот мужчина опасен. Скорее всего, Лина накручивала себя, но и избавиться от неприятного чувства не получалось, даже когда она запретила себе думать о брате Люка. Не видеть его крупные руки, сжатые в кулаки до белых костяшек она не могла. Кордий словно готовился к бою, только вот с кем и когда, оставалось не понятным. И в который раз мелькнула мысль, что несмотря на все дружелюбие, семья Люка далеко не простая.
Вино оказалось приятным на вкус и неожиданно хмельным. От волнения Лина осушила сразу весь свой бокал, и почти сразу же голова ее закружилась, а сердобольный слуга наполнил бокал снова.
— Дочка, ты удивительно хороша собой, — вновь заговорил Альметий, обращаясь к Лине. —
Это был первый вопрос, на который Лина понятия не имела, что можно ответить. Благо, за нее это сделал Люк.
— Я же вырос в нашей семье, отец, — рассмеялся он. — И мне с детства внушали, что лишь красивый внешне человек может быть так же красив и внутри.
Странная теория, даже дикая! А у них говорят, что с лица воды не пить. Да и куча примеров есть, когда далеко некрасивые внешне люди оказывались замечательными внутри. Но возможно, мир Люка устроен совсем по-другому. И тут Лина почему-то снова подумала о его брате, которого можно было назвать разве что симпатичным, но никак не красавцем.
— Ты прав, сын мой, ты прав, — задумчиво отозвался Альметий. — Нам еще только предстоит познакомиться поближе с Ангел ней, но уже сейчас видно, насколько светлая и неискушенная у нее душа.
