об этом. Ведь сам не забуду. Пятьдесят три дня за стенами Нима…

Обычно полуприкрытые, словно скучающие глаза Гастмана на секунду расширились, отражая все увиденное и пережитое в то кровавое время. Когда он раз за разом отбрасывал атакующих железных львов.

Есть во всем этом некая ирония. Но в политике не может быть вечных врагов или постоянных союзников. Не завидую Ботрайту, хоть и презираю этого выскочку. И вдвойне жалко смотрятся лайонелиты, столько времени ковыряющиеся на перевале. Как бы там ни было – их держат всего полторы сотни дремучих мужиков, пусть даже под командой толкового ублюдка. Ну ничего, уж я то помню, что на одном упрямстве вечно не высидишь. Близится эпилог, рано или поздно – я получу свое.

Предрассветные сумерки еще не расцвели теплыми тонами восходящего солнца, но видимость уже была достаточной. Достаточной для того, что бы продрогший за ночь часовой, лениво патрулирующий территорию, различил подсыхающие следы крови на бесплодной, каменистой почве.

Дежуривший в этот ранний час лейтенант Картер Дей с кислой миной выслушал доклад об очередной находке. И теперь, брезгливо рассматривая изувеченное тело, раздумывал как поступить. Пренеприятнейшая ситуация еще недавно вызвала бы серьезный переполох, но сейчас, после всех предшествующих событий, лейтенант не был уверен, стоит ли будить из-за этого капитана. Труп, найденный в каменоломне, был уже третьим за последние две недели. Да и сам командир гарнизона был не в лучшей форме…

– Ну и где, черт возьми, его ноги? – негромко спросил один из бойцов, уже собиравшихся вокруг найденного тела.

– Где-где… – передразнил кто-то неприятным голосом. – Сожрали ноги то. У этого было че жрать. Смотри, до сих пор пухловат, хоть и схуднул в два раза.

Лежащий на боку боец, вернее – все, что от него осталось, и правда был несколько полноват. Дей не уделял лишнего внимания разглядыванию солдат, но помнил, что этот раньше был реально толстым. Запыленное, небритое лицо хранило следы побоев. Один глаз, приоткрытый и жутко помутневший, как у тухлой рыбы, будто бы удивленно косился на собравшихся. Лейтенанту даже пришло в голову, что так убитый бугай немного похож на Флойда – одного из немногих солдат, к которым он порой обращался по имени.

– Как его звали? – спросил Дей ни к кому конкретно не обращаясь.

– Джори… – угрюмо буркнул один из бойцов. Укоризненно посмотрев на офицера.

Дей ответил надменным, высокомерным взглядом. Ему было жаль беднягу, но показывать этого он не собирался.

– Вы, двое – тащите за голубятню. Лопаты и кирки знаете где. Вперед.

Лейтенант, сложив руки на груди, молча наблюдал как углубляется и расширяется новая могила. Как рассыпаются в прах комья сухой земли под ударами кайла. Разумеется он не собирался произносить над телом погибшего никаких речей. Дей был здесь для другого.

– Надо же… как неразумно, – к группе солдат, капающих могилу, присоединились еще несколько. Державшихся относительно обособленно, вечных спутников Бенджамина. – Зарывать в землю столько мяса, когда живые нуждаются в нем, – гигант грустно приподняв брови наблюдал за растущей ямой. Он выглядел словно огромный, глуповатый щенок, у которого отняли найденную падаль.

Некоторые солдаты, не принадлежащие к привычной свите здоровяка, неприязненно заворчали, кидая осуждающие взгляды. Но среди разросшейся группы людей были и такие, кто предпочел осторожно промолчать.

– Да взгляните внимательнее. Он ведь и так уже мертв.

Резким кивком Дей приказал бойцам, зарывавшим тело, продолжать. Испытующе вгляделся в разные глаза Бенджамина. Но видимо не нашел того, что искал.

– Чертов псих, – процедил он, сплюнув под ноги. И зашагал прочь, касаясь левой рукой навершия изящной рапиры.

Гигант широко улыбнулся вслед уходящему офицеру. Тело все-таки зарыли.

Рональд Брикман наблюдал со стороны. Он давно проснулся, хотя до его вахты было еще немало времени. Слыша отдаленный выкрики Дея, привычной бранью отдающего приказания, лейтенант удовлетворенно кивал. Ведь именно он тогда убедил капитана выпустить молодого человека из-под ареста и отложить суд до лучших времен. И в очередной раз убеждался, что старался не напрасно. Энергии Картера Дея хватало на то, что бы витиеватой, бодрящей чередой оскорблений и угроз растормошить изможденных солдат, заставить их хоть как-то шевелиться. Сейчас все свободные люди принимались за поиски свежих кострищ на территории Дурн-фара. Брикман был практически уверен, что это ни к чему не приведет, ведь человечину вполне могли употребить и в сыром виде, но сама по себе активность словно вырывала из липкого, мерзостного оцепенения, охватившего гарнизон в последнее время. Немолодой лейтенант нахмурился, потирая густую щетину на подбородке.

Это как настоящая болезнь… Болезнь – настолько простая и тривиальная, что казалось бы не должна удивлять. И все же сила голода поражает… Не думаю, что кто-то здесь все еще боится лайонелитов, ведь по эту сторону стены есть нечто куда более страшное. И если голод как эпидемия, то этот сумасшедший бугай с безумными глазами – худший из ее симптомов. Не знаю хорошо ли, что Дей не воспринимает опасность всерьез… Но то, что ее не замечает капитан – однозначно к лучшему. Брюс слишком резок. Сейчас не стоит рубить с плеча. Он повесил бы пол гарнизона, что только навредило бы нам. Нужно беречь людей, их недовольство понятно. Все на пределе, а если нажать еще – могут и взорваться.

Сэм угрюмо, но быстро дохлебал миску темноватой воды со сгустками бобовой шелухи, которую по старой памяти именовали похлебкой. Теперь такую