«Принеси!», «Лежать!», они начинают крутиться под ногами у хозяев и канючить, пока их не выведут на улицу.

А я? Я просто выхожу за дверь.

Собачьи же владельцы должны нацепить на них поводок, потом спустить с поводка. Должны взять с собой пару целлофановых пакетов на случай, если собачка сделает а-а (Фу! Фу! Фу! Фу!). Многим приходится набивать карманы печеньем, чтобы заставить пса дойти до парка и обратно.

Собаки ненавидят, когда мы над ними смеёмся. Но, помилуйте, это же в самом деле смешно! Такие дылды, а не могут самостоятельно перейти улицу. И найти дорогу домой.

Однако с моей стороны было глупо вступать в пререкания, когда я увидел, как миссис Пинкни тащит Бастера прочь от самого грязного в городе фонарного столба. Ну не смог я удержаться:

— Малюсик до сих пор ходит с детскими вожжами?

Упс! Не заметил, что с другой стороны приближается двоюродная бабка Бастера по имени Тилли.

— Смотри мне, толстяк, — зарычала она. — Будешь приставать к Бастеру — я тебя достану.

Я глянул на свой правый бок. Потом на свой левый бок.

— Неа, — говорю, — не вижу, чтобы я трясся от страха. Но это, видимо, оттого что я сознаю своё преимущество перед личностями, которых водят по улице на верёвочке.

— Думаешь, ты такой умный, да? — оскалилась она. — Если коты — такие замечательные животные, то где же коты-поводыри для слепых? Почему в полиции не заводят котов-ищеек?

— Да! — ухмыльнулся Бастер. — Вы, коты, ничего не умеете, кроме как душить птичек.

— Да это куда лучше, чем гавкать на них весь день, как слабоумный.

Он дёрнулся вперёд, и тут миссис Пинкни от неожиданности выпустила поводок.

Я взлетел вверх, как ракета, просвистев на скорости мимо бабки Бастера.

— Ну погоди мне! — взревела Тилли. — У нас ворота не всегда закрыты плотно. Когда-нибудь я тебя достану.

— Когда пудели начнут летать! — заорал я в ответ, оказавшись в безопасности на каменной ограде. Однако порадовался, что Тигр настрого запретил приглашать в гости собак.

Я не забыл пригласить Дымку.

— У-я, чувак! — заорала она. — Туснячок! Клёво! Ништяк.

Потом вспомнил про Муфту и Пушка.

— А чего вечеринку-то созывать? — сказали они. — Мы ж и так вроде тусуемся каждый вечер. Гуляем всю ночь и бузим.

— Тебя нет в списке приглашённых, — напомнил я терьеру Коротышке. — Никаких собак на этой вечеринке.

— Вау-вау, — съехидничал он.

— Игры будут? — спросила Пуховка.

— Только самые обычные, — сказал я. — «Прятки в тюках с сеном». «Раскидай солому». «Беги, мышь, беги». И ещё, может, устроим гонки по стропилам.

Всей компанией мы ввалились в конюшню. На сеновале Джорджи, не обращая внимания на разгневанных пауков, украшал стропила гирляндами из паутины.

— Красота — в простоте, — пояснил он нам. — Хочется чего-то естественного, без изысков. Народного. Наивного. Постараюсь не отклоняться от натуральных оттенков матушки земли.

— В смысле, коричневых? — уточнила Пуховка.

Джорджи одарил её суровым взглядом.

— Да вы только поглядите вокруг, — скривился он. — Здесь же представлены все цвета радуги. Хаки и каштановый; цвет овсянки; тостов, грибов и ржавчины; печенья; отрубей и табачных листьев; кофе, а ещё бежевый…

Он увлёкся перечислением любимых оттенков грязно-коричневого, а мы отправились взглянуть на припасы.

Снежинка гордо стояла перед яствами, разложенными на тюке прессованного сена.

— Больше всего вкусностей перепало от супермаркета «Кинкост», — доложила она. — Сегодня они выкидывали просроченные товары. Я прибрала к