— Та-а-ак, — мрачно сказал он. — Скользящий узел!
Я завыл. Он собирается меня повесить? Нечасто я жалею, что не способен говорить, но в этот момент, признаюсь, мне страшно захотелось метнуться к другой стороне дерева и крикнуть Мелани: «Эй, милая! Кончай молиться о ком-то мягком и пушистом и живо звони в полицию. Проповедник пытается меня убить!»
Возясь с узлом, он бормотал:
— Вокруг и сквозь, и снова вокруг и сквозь.
Я продолжал мяукать.
Он затянул узел и потянул верёвку. Я впился когтями в кору. Ветка накренилась, но он до меня не достал.
Вторая попытка. Ветка нагнулась ещё ниже к земле. Я чуть не свалился. Но всё равно до него было слишком далеко.
— Прыгай! — сказал он. — Уже можно спрыгнуть, Таффи!
Я прищурился на него.
— Прыгай, Таффи! — повторил он.
Мой гневный взгляд говорил о многом. Это был очень красноречивый взгляд. И настолько жгучий, что мог бы прожечь жалюзи.
— Трус! — сказал он.
Пф-ф, хорошенькое дело! Это уж слишком… Я зашипел и плюнул в него. А чего вы ждали? Он назвал меня трусом! Он сам напросился. Практически попросил:
— Плюнь-ка мне в глаз, Тафф!
Ну, я и плюнул.
Он посмотрел на меня сердито. И вдруг — вот змей! — улыбнулся.
— А-га! — сказал он.
Я вам вот что скажу. Если вы кого-то не любите, не стоит при нём говорить «А-га!», потому что этот кто-то начинает от этого сильно нервничать…
Особенно если он крепко застрял на дереве.
— А-га! — повторил преподобный и потопал в гараж.
Гляжу — он машину выводит. Меня аж в дрожь кинуло — ну, думаю, кранты, сейчас он моё дерево повалит. Но он остановил машину и вышел.
И привязал другой конец верёвки к бамперу.
— Отлично, — сказал он, оглядывая результат своих трудов. — Думаю, она достаточно прочная, чтобы пригнуть ветку.
Я перестал жалобно выть. Внезапно передо мной забрезжила надежда спуститься до того, как я умру от старости на этом дереве.
Если честно, я даже подумал, что идея просто супер. Что этот человек — гений. Я был впечатлён до кончика хвоста.
Опять меня провели!
Эх, дурак я, дурак, дурья башка. Снова меня провели. Нет, сначала-то всё шло отлично. Не придерёшься. Преподобный сел в машину, завёл мотор и стал аккуратненько, осторожненько отъезжать от дерева…
Потихонечку…
Полегонечку…
Пока верёвка не натянулась. Ветка стала наклоняться — всё шло по плану…
Ниже…
Ещё ниже…
Мне оставалось только мягко спрыгнуть на землю.
«Блестяще! — подумал я. — С этим я справлюсь. Колбасные обрезки и шкурки от бекона, готовьтесь, я иду к вам!»
Я начал подбираться к концу ветки…
Шажок…
Ещё шажок…
И тут вдруг нога преподобного сорвалась с педали.
Машина дёрнулась вперёд. Верёвка лопнула, не выдержав натяжения. Пригнутая ветка превратилась в гигантскую зелёную катапульту…
А я — в летающего кота.
