Я улыбнулась.

- А я думал, кричать станешь, упырем меня честить. Мол, завел неизвестно куда, - Ладимир ни на миг не переставал прежним быть.

- Так сама ведь иду, никто не тянет.

Вспомнила я Арьяра да свидание наше единственное в лесу.

Тогда он за мной шел, на любое слово согласием отвечал, любую глупость мою выполнить был готов, все терпел, а я еще и покрикивала. Вела его за собой, только ухмылялась и радости особой не было. Думала - лишь бы не тронул да чего лишнего не сказал.

Ладимир не таков. Ему попробуй слово поперек скажи, попробуй только заикнуться. Да разве ж я решусь? Иду как миленькая, заговорить не смею. И пусть... Да хоть на край света!

Ох, пропадешь ты, Вёльма. Ох, пропадешь...

- Тебя разве потянешь? Сама не захочешь, с места ведь не сдвинешь.

Я обернулась на него.

- Выходит, сама захотела, - не спрашивал, ответил сам. За меня.

- Знаешь ведь...

- Всегда знал.

И до чего же он изворотливый да нахальный. Каждое слово так говорит будто никого в этом мире важней его нет. Все-то он знает, все-то он может, все-то ему позволено.

И взяла бы я да и высказала ему все это. Еще бы и пару оплеух отвесила, авось лучше поймет. Как же он злил меня, просто мочи нет, как из себя выводил!

Только то раньше было. Теперь уж все милым и родным кажется. Все в нем любо мне.

- Не спросишь, куда идем?

- И так знаю - домой к Велимиру. Только окольными путями.

Тучки на небе разошлись. Луна-девица без стеснения глядела на мирно спящий город и грустно вздыхала о том, что ей в одиночку приходится коротать свой нескончаемый век. Видела она людей, видела нас с Ладимиром. И, наверное, тосковала. А, может, была заодно и только подпевала той музыке, что внутри у меня звучит.

- Стало быть и окольными путями со мной идти готова?

- А что ж? Я с тобой вон половину белардских земель прошла, Ладимир. Разве теперь темного переулка испугаюсь?

Колокола на башнях тяжело сдвинулись с осей и стали гулко перекликаться, возвещая о новом ночном часе. По дощатому настилу дороги процокали конские копыта ночных стражей.

- Все не пойму я тебя, Вёльма, - заговорил Ладимир. - Вроде ясно все, а понять не могу.

- «То ли дурная, то ли богами одаренная»? - вспомнила в ответ его же слова.

- И то так. Да только... Не встречал я таких как ты ни разу.

- Так много ли в Подлесье сидючи встретишь?

- В Подлесье немного, а вот в Трайте да других городах.

- И много где же бывал?

- Много, Вёльма, много. И ты побываешь, только срок придет.

Я остановилась, усмехнулась и на него посмотрела.

Глаза-то у Ладимира и впрямь колдовские - в ночи и то горят. Иль мне так мерещится под волшбу девицы-луны? И сам он неземной будто, из миров иных, куда лишь птицы вещие пути знают.

- Разве что с собой возьмешь, как сам соберешься.

- А поедешь?

Ветерок ночной нежно коснулся нас. Прядь волос на ладимиров лоб упала, а я ее рукой осторожно отвела в сторону.

- Ты только скажи теперь - вмиг соберусь.

Колдун улыбнулся. Руки его мне на пояс легли, а сама я привстала на цыпочки и поцеловала его. Первая.

И вот тогда уж мир по-настоящему переменился. Говорят, лунная волшба людей пьянит. Да не правда то. Я и без нее будто опьянела. Вот как оно случается, значит. Крыльев нет, а лететь можешь...

***

В третий день седмицы не бывало на месте Всеслава. Спускался он вниз, на чародейский совет, Ростихом возглавляемый. Застать его я и не думала, а тут вдруг пришла и заклинатель на месте.

- Здрава будь, девица, - улыбнулся по-доброму. - Сияешь будто серебряный кубок.