- И вста-ла о-на, в-з-мах-ну-ла рука-ва-ми а-лыми, и в-з-вилась птицей ог-не-н-ной, - читала я, водя пальцем по шершавому листу старой книги. - Фуух... Может, довольно, Тиша? А то уж пятый лист приканчиваем...

Шут только рукой махнул, встряхивая колпак. Колокольчики препротивно звякнули.

- И то правда, рыжая лиса. От твоего голоса у меня уж голова трещит.

- Ой ли? То не от меня, а от шапки твоей трещит.

Тишка хлопнул глазами.

- Ох, зла ты, лиса рыжая. Рыжая да бесстыжая. Ни стыда, ни совести, ни на грош покорности, - вздохнул шут.

Резко скинул со стола ноги, сел в кресле прямо будто наездник благородный в седле.

- Довольно уж мучиться мне с тобою. Читать научил и будет.

- А пишу-то я еще плохо.

- Варвара пусть учит. Что я вам, толмач какой? Без меня вон князь и дня обойтись не может.

Тишка важно надулся и упер руки в бока.

Я взглянула на его чуб, торчащий из-под колпака, и едва сдержала усмешку:

- Что ж это, князь сам что ли не управится?

Шут гордо задрал голову:

- Без меня князю никуда!

От благоговения перед самим собой Тишка даже прикрыл глаза, а потом открыл один и зашипел на меня. Прям как змей настоящий!

- А ну иди отсюда, Вёлька-лисица! Ступай, хватит меня мучить!

Я поднялась и, упершись руками в стол, склонилась к Тишке:

- А вот не уйду никуда!

- Ииии? - подался назад шут.

- Не уйду, - повторила ему. - Пока слово свое не сдержишь.

- Какое такое слово?

Тишка с ногами влез в кресло и сел на спинку, чтобы быть еще дальше от меня.

- Не помню ничего.

- Как это «не помню»? А на что со мной спорил да руку мне жал? А?

- Не ведаю я, - строго отозвался шут. - Коль не хочешь уходить, так сам уйду.

Он соскочил с кресла и хотел было прошмыгнуть к двери да я ему путь преградила.

- Куда это ты, голубчик мой, собрался?

Тишка скорчил рожу и присел на согнутых коленях, закрывая голову руками.

- Спасите-помогите, люди добрые! Напасть великая пришла, погубить хочет! Лисицы бешеные проходу не дают! Чур меня, чур! Спасите-помогите! - заголосил шут.

- Тихо ты, - шикнула я, не на шутку пугаясь. - Чего орешь-то? Тишка!

Он отвел руки от лица:

- Скажи, чего хочешь, тогда перестану. Ой, люди добрые, люди честные...

Ах ты ж скоморох поганый, рожа твоя бесстыжая! Чуть что балаган устраивает! Да чтоб тебя коза рогатая забодала, окаянного!

- Спасите-помогите, - продолжал вопить Тишка.

- Замолчи ты! Про Скельдианию рассказать мне обещал!

- Спа-а... Когда обещал? - смешливые глаза шута вперились в меня.

- А как я читать за неделю научусь, так и обещал. Я читать научилась. А сколь прошло? Две недели прошло, Тишка! Две!

Для пущей убедительности я помахала у него перед носом ладонью с двумя оттопыренными пальцами.

- Так ты ж по складам только, - спохватился шут.

- А сам говорил - беглость потом приходит, - не растерялась я.

Тишка поднялся, понуро опустил голову, снял с головы колпак и побрел обратно к столу. Колокольчики грустно звенели.

- Эх, твоя взяла... - вздохнул он. - Только все враз не скажу.

- Так враз и не надобно. Кусками-то интересней.

Я уселась напротив него и положила голову на руки, ожидая рассказа. Тишка с минуту поерзал на стуле и негромко заговорил:

- Лежит Скельдиания на самом северном краю мира нашего. Часть ее на суше лежит, а часть по морю холодному раскидана. Живет там народ гордый. Ростом высоки, волосом светлы, а глаза их будто море иль небо. Воины из них славные выходят. Садятся на лодьи и драккары быстрые и мчатся по волнам