- Смотри, Вёльма, - шутливо погрозил пальцем перевертыш. - Пока в доме одном, не укроешься...
И ушел.
Ветер из тучи густой клок вырвал и на месте его звезды показались. Немного их - видать правду говорят.
Только лишь луна боком коснулась разрыва - укрыл ее ветер.
- Светлые боги, - зашептала я, - смилуйтесь над нами, дайте прощение, пощади слуг своих грешных. Пусть не прольется кровь на земле нашей...
Шептала и знала, что не услышат меня они. В эту ночь и саму покинули. Грешна я, прогневала.
- Ладьяра, светлая дочь, сбереги Ладимира и верни его мне. Ларьян-батюшка, сохрани братьев моих, что на войну ушли. Славша-странник, сестрам и матери помоги. Ларий, Арьяру сил дай...
Всех вспомнила, за всех помолилась. Только ее, ее одной имя не назвала. Той, чья сила во мне и отчего я на этом месте стою.
Не стану ей поклоняться, не хочу!
Закрыла окно и спать легла. И упал на меня сон, тягучий как те тучи на небе, тяжкий и беспросветный. И не было мне покоя, и во сне не пришел.
Утром пробудилась я позже обычного. Голова трещала, горло пересохло, во всем теле слабость - будто захворала.
Так нет же - здоровая.
Собралась, вложив одолень и травы вместе со знаком огненным двойным в кошель поясной - пусть от дурного оберегают.
Хельга уже внизу со стола убирала.
- Припозднилась ты нынче, Вёльма, - проговорила северянка, меня завидев. - Не захворала ли? Дурно выглядишь.
- Не знаю, Хельга. Вроде здорова, а отчего-то худо мне.
- Дам я тебе отвару своего, из скельдианских северных трав, легче будет. Обожди немного.
Только она выйти хотела, как я остановила за локоть:
- Скажи только, Ладимир не пришел?
Северянка поджала губы и в глазах ее невольно злорадное что-то почудилось:
- Не было колдуна твоего. От прошлой зари не было.
И ушла.
А у меня как сердце упало.
Где ж он, светлые боги? Не случилось ли чего?
- А, вот и огонь пожаловал, - хрипло молвил Лесьяр, чуть приподняв глаза от книги. - Нечасто, ох, нечасто вижу я тебя, а зря...Песнь ведь писать надобно, а об ком и не знаю.
- Разве ж обо мне можно что путное написать? - невесело усмехнулась в ответ.
Лесьяр закряхтел и поднялся со своего места. Сделал несколько шагов ко мне. Одетый во все белое, седой, с темными от волшбы глазами.
- Не знаешь, так и молчи, не тебе решать...
Его пальцы цепко схватились за мой локоть, и я невольно вздрогнула и отпрянула.
- Печаль на твоем сердце верная, - проговорил старик, глядя будто сквозь меня. - Не ошибается оно, правду говорит. Слушай его почаще.
Сказал и отошел обратно.
- Так зачем пожаловала? - снова взялся за перо.
- Мне с Ростихом поговорить нужно, - нерешительно произнесла в ответ.
Лесьяр хмыкнул в бороду.
- На Ростиха нынче спрос большой. Все чего-то с ним поговорить хотят.
- Так пустишь?
- А чего не пустить? Иди!
Махнул рукой и на стене, прямо поверх каменной вековой кладки, проступила дверь.
- Мир тебе, Лесьяр, - проговорила я и вошла.
Ростих сидел на своем месте, как и прежде. В руке его перо и писал он каку-то грамоту.
Я медленно прошла ближе. Вещие птицы, что на стенах застыли, зорко следили за каждым шагом, будто посмеивались и в глазах их искорки сверкали.
- Надобно будет сказать Лесьяру, чтоб не открывал дверей кому ни попадя, - проговорил он, поглядев на меня. - Зачем пришла?
- Если дозволишь, вопрос задам.
- Позволю, - кратко ответил Ростих.
В каждом слове слышалось его пренебрежение. Казалось, только и ждет, пока я скажу и уйду.
- Где Ладимир? - решительно спросила.
