хотела.

Всеслав, кряхтя, повернулся в своем кресле и почесал бороду.

- Выбор она тебе дает. И время, чтоб его сделать. Твоя воля, какую бусину взять. Только вот... коли и белую оставишь, не освободиться тебе до конца. Весь век ушедшая рядом стоять будет, а как состаришься, и вовсе на плечо руку положит. Такая уж участь наша, чародейская. Напроказила твоя прабабка, теперь вот расплачивайся.

Сказано ведь - не выбирают родню. Повезло же от крови темной жрицы родиться! Одно лишь не пойму, отчего ж я? В моем роду столько народу было и есть. Братьев и сестер у меня достаточно. Чего ж ушедшей я понадобилась? Чем приглянулась?

- Не старайся понять волю богов, Вёльма, - снова прочел Всеслав мои помыслы. - Никто не разумеет ее. Раз выбрала она тебя, значит, не зря. Ларьян-батюшка и сам, знать, решил, что выдержишь и отдал. Над долей горевать не след, прими и смиряйся.

- Согласна я да только... - запнулась даже. - Отчего ж мне одной только такое выпало?

- Не печалься, тебя боги любят. Вспомни о родне. Говорила ж про сестру. Сидит она у печи и света белого не видит, а пред тобой весь мир лежит - знай себе не упусти ничего.

Слова его сразу кольнули где-то внутри, вспомнился дед Ждан.

«С даром твоим весь мир пред тобою да только ты прислужница» - говорил. Прав был. Прислужница я.

Вспомнила и медальона с вещей птицей коснулась. Теперь уж навеки прислужница.

- Ладно, будет нам печалиться, - веселее заговорил Всеслав. - Раз наша ты теперь, учиться волшбе будешь. А завтра с утра со мной к просителям пойдешь.

- Как к просителям? - встрепенулась я. - Разве можно меня, неумеху, к народу пускать?

- А чего нет? Думаешь, чародеи всегда по теремам сидят и заклятья против супостатов плетут? Наша служба навроде дружины городской. И врагов бей, и охраняй, и людские дела решать успевай. Так что в седьмом часу чтоб здесь была, Вёльма, привыкай. Как посох в руки возьмешь, так и покоя тебе не видать.

- Приду, куда денусь.

- Вот и ладно. А теперь давай-ка я тебе про нити золотые расскажу.

- Что ж вы меня ей на поругание-то даете? - жаловался Тишка, елозя на стуле, стоящем посреди комнаты. - Она ж из меня жабу сделает.

- Будто ты квакать меньше станешь, - усмехнулась Варвара, расшивая очередной узор.

- Ох, ты злыдня колдовская, - погрозил ей кулаком шут. - Ишь, ведьма какая выискалась.

- А не замолкнешь, так я еще Вёльме помогу тебя жабой сделать, - отозвалась женщина.

- Тише вам! - прикрикнул Всеслав. - Не Дом Предсказаний, а базарный день развели! Ладно этот дурак, а ты-то чего, Варвара? Чай не девка ведь несмышленая!

- Ой ли? - засмеялась та. - Сам говорил, будто до старости далеко мне.

- С бабой спорить - ума не иметь, - отмахнулся заклинатель. - Вёльма, что видишь?

- Да что ж тут увидишь? - всплеснула руками я. - Этот вертится юлой, не посидит мирно.

- И что ж? Встретишь ты бешеного пса на улице - разве тот мирно стоять станет?

Я внимательней присмотрелась к Тишке, бормочущему какие-то ругательства в наш адрес. Сидит он, а вокруг будто чуть синеватое облако. Взмахнет шут рукой - оно в сторону подается, махнет другой - следом.

- Нить хоть видишь?

Я вгляделась внимательней. У самого сердца Тишки начиналась она и едва видна была. Вроде и есть, но не ухватишься да и не разглядишь по- человечески.

- Тонка очень и как ненастоящая.

- Ладно! - воскликнул Всеслав. - Поняла теперь?

- Поняла, - кивнула в ответ, продолжая рассматривать шута.

Всеслав поднялся и, опираясь на посох, подошел.

- Я эту нить такой же вижу. У зверей она яркая да длинная, а у людей едва различима. Над животными мы потому и властны, что можем за нее ухватиться и приказать, что следует. А чтобы человеком управлять, другая волшба нужна. Нить сперва разглядеть надобно, а уж потом хвататься за нее.

- Оттого и играют чародеи людьми, как куклами, за ниточку дергают? - не удержалась я от вопроса.

Помнится, в Растопше, одна девка решила заезжего купца приворожить. Пошла к одном старухе, а та ей древний рецепт дала. Купец после у ног девкиных валялся, каждое слово слушал, все желания исполнял. Узнала видать, как за нитку дергать. После, правда, купец узнал все - соседка разболтала. Взял да и бросил девку. И мало того, что бросил, так еще и стражникам сдал. Те, не будь глупы, забрали и горе-колдунью и старуху, что рецепт дала. Пусть,