На кровати, раскинув руки в стороны, лежала Рада.

— Спишь? — глухо спросила Первоцвет.

Перед глазами поплыли красные круги.

Любимова, поежившись, будто от холода, ответила:

— Не могу уснуть.

— Понятно, — Дарья рухнул на кровать.

Вернулся жених — она дернулась, когда под тяжестью еще одного тела прогнулся матрас. Круги никуда не делись, только ускорили свое движение, превратившись в пятна.

Внезапно кровать опять заколыхалась. Оказалось, на пол слезла Рада. Подбежала к двери. Первоцвет невольно провожала ее взглядом, недоумевая. Та все же замерла на мгновение, резко развернулась и проговорила:

— Саш, прости. Я мечтаю о том моменте, когда вновь смогу быть с тобой. Но сегодня еще не время.

И, дернув ручку, она пробкой вылетела из спальни. А Дарья впервые осознанно почувствовала благодарность. Попроси сейчас Любимова у нее десять лет жизни, она без вопросов отдала бы их ей.

— Даша, спокойнее, — жених отчего — то тоже покинул ложе и подозрительно на нее посмотрел.

— Что случилось? — привстала Даша.

— Твоя сила просыпается, посмотри на руки.

Ничего не понимая, Первоцвет поднесла ладонь к лицу. И вправду, под кожей будто бы теплились угли.

— Что за черт! — испугалась она. — Какого?!

Ладони резко погасли. Дарья продолжала держать руки на весу, подспудно ожидая того, что они вновь загорятся. К ее радости, этого не случилось.

Александр вернулся в кровать. Уложил ее на подушки, укрыл одеялом, словно маленькую и обнял.

— Спи, Даша, спи. Тебе нужно просто хорошо отдохнуть.

В семь утра Александр, как штык, стоял на улице. После ночного дождя было прохладно и сыро. Рада ежилась, стоя в легкой безрукавке, по голым плечам бежали мурашки. Вольный даже захотел отдать ей свой свитер, но его опередили. Увидев дрожащую Любимову, Дарья сняла с себя ветровку и подала страдалице. Та удивилась, но приняла.

— Спасибо.

— Тебе спасибо, — произнесла Первоцвет и улыбнулась. Рада невольно улыбнулась в ответ.

— Гляжу, все нормально? — осмотрев их композицию, спросил Петр.

— Да, все прошло великолепно, — поспешила заверить Дарья. — У нас все замечательно, вы со мной согласны, товарищи?

Александр помрачнел, но кивнул. Рада удивленно вскинулась, но наткнувшись на предупреждающий взгляд соратницы, поспешно закивала в такт с ним.

— Тогда побежали!

Рада, даром, что забивала на физкультуру, неслась за Князевым сломя голову. Сам Петр двигался не по тропе, он, словно мультяшный Тарзан скакал по стволам деревьев, едва — едва задевая их стопами. Любимова пока этого не умела, но не отставала, мчась по земле так, что пыль столбом стояла. За ними, успевая что-то говорить девушкам, бежал Горислав. Следом Дарья.

Мечи, конечно, были не так эффектны в беге, как двое летунов, но, тем не менее, заслуживали отдельного разговора. Мощный, словно тяжелоатлет Фамильный с легкостью поддерживал бешеный темп движения, несмотря на комплекцию. Невеста на его фоне смотрелась тростиночкой, но и она держалась.

Александр бежал следом. Энергия шампанским бурлила в крови, давая ощущение эйфории. Будто наступило легкое опьянение, когда голова еще свежа, но чувство вседозволенности уже начало брать главенство над разумностью. И это чувство было потрясающе. Петр прав, сила, словно наркотик требовала пользоваться ей снова и снова.

Сосредоточившись на беге, Вольный внезапно заметил, что совершенно точно мог рассмотреть каждую мышцу напряженной фигуры Дарьи. Как будто заранее отрепетировав, невеста четкое исполняла движения, но делала она это медленно, позволяя разобрать подробности. Широкий шаг, вот нога выпрямилась в колене, соприкоснулась с землей, стала отталкиваться стопа. Корпус прямой, немного наклонен. Согнутые в локтях руки двигались туда — сюда. Голова смотрела четко вперед.

— А ну-ка, стой! — внезапно тормознула его Марьяна. — Перестань!

— Что?

— Перестань тянуть из Дашки силу, свалиться ведь.