А потом Сущность уходит, а Александр вдруг вспоминает, что не успел попросить.
— Забери память обо мне, — кричит мысленно, потому что говорить уже не может. — Им не нужно помнить…
И, проваливаясь в пустоту небытия, успевает услышать ответ:
— Твоя любовь огромна, я не могу дать ей умереть. Будь счастлив.
ЭПИЛОГ
По тротуару шли трое: два парня, отличавшиеся друг от друга как день и ночь и худенькая светловолосая девушка. Первый парень — мощный широкоплечий блондин с синими глазами, второй — длинный худощавый брюнет, высокомерно задиравший острый подбородок.
Не обращая внимания на возмущение прохожих, которым загораживали движение, они вполголоса беседовали. Иногда девушка шумно возмущалась, но, прислушавшись к словам светловолосого здоровяка, замолкала.
Третий спутник сосредоточенно выискивал что — то, известное только ему. Внезапно остановившись, он уставился на сквер. Зелёные кусты практически полностью скрывали детскую площадку, но, тем не менее, брюнет сумел рассмотреть главное.
— Нашёл?! — воскликнула девушка, привычным движением вцепляясь в рукав блондина.
— Похоже, что да. Поспешим!
Перейдя дорогу, молодые люди задержались у забора, ограждавшего территорию детских развлечений от шумной многолюдной улицы.
— Зайдём? — жадно вглядываясь в лица ребятни и родителей, шёпотом спросила блондинка.
Синеглазый без слов подтолкнул спутницу к воротам. Брюнет, едва сдерживая желание побежать, последовал за ними.
Мягкий августовский вечер выгнал из квартир многих. Как и тех, чьё присутствие привлекло внимание необычной троицы.
Пухленькая девчушка, поддерживаемая матерью, топала по дорожке. Дойдя до песочницы, она вырвала ладошку и уселась на землю. Мать, обернувшись назад, помахала рукой супругу.
— Саш, позови его!
Названный Александром, не дойдя до дочери пары метров, присел на корточки. Вытянув руки вперёд, улыбнулся ребёнку и позвал.
— Дашенька, иди ко мне!
Малышка посмотрела на мать. Потом неуверенно поднялась и замерла.
— Иди, милая, папа ждёт, — ободряюще улыбнулась женщина.
— Даша, иди к папе! — повторил отец.
Девочка лишь переступила с ноги на ногу.
— Она боится, Рада, — вздохнул мужчина, поднимаясь на ноги. — Видимо, пока рановато для таких подвигов.
— Да нет же, смотри!
Три пары глаз также неотрывно смотрели, как малыши делали первые самостоятельные шаги. Блондинка, не скрываясь, плакала. Длинный парень, надев солнечные очки, прятал слёзы. Здоровяк широко улыбался, сверкая глазами.
— Вот видишь, Марьяна, все у них хорошо, — хрипло сказал брюнет. — И у нас тоже всё будет замечательно.
— Будет, Петя, будет, — сквозь слезы улыбалась девушка. — Ты же знаешь, вечность на нашей стороне.
Вечность на нашей стороне.
