силой и наглостью — так они хотели поступить. Все трое, утопая в снегу, упорно шагали в направлении колдовской избы: Сиф, небесной красоты дева, желала вырвать из груди колдуна его трепещущее сердце, она будет наблюдать, как в корчах умирает проклятый колдун, посягнувший на жизнь себе подобного, так она сможет отплатить ему за смерть возлюбленного, но не мужа — Маркуса, единственного мужчину, которого Сиф любила всю свою жизнь, примирившись с тем, что супружескими узами он был связан с другой ведьмой; Инглинг, сын Карла, лелеял в мыслях, прокручивая снова и снова, как легко ему дастся отсечь колдуну голову и за чёрные космы притащить домой, он бросит его башку на стол в обеденном зале, и всем станет ясно: справедливость восторжествовала; Ойвинд, старший наследник Гантера, уже видел себя в лучах триумфа, он захватит Тора Одинсона живым и притащит в орден, на этом и закончится эта грязная история, всё колдовское сообщество будет извечно ему благодарно.

Хеймдалль уводил троих из Биркенберга. Муки совести не мучили его, если бы пришлось уходить одному и других желающих не нашлось, он всё равно не остался поддержать соратников. В этой битве им не победить, что могло быть глупее, чем биться с ангелом смерти? Победа всегда оставалась за ним. Покидая деревню, Хеймдалль не оборачивался, ни о чём не жалел, не прислушивался к ветру: когда всё кончится, они услышат, они узнают.

Тройке мятежных адептов, гонимых жаждой мести, сопутствовала удача: их не ждали. Снег возле избы лежал ровными сугробами, штора на окне, закрытая на ночь, ещё не открывалась, из трубы шёл дым — печка грела спящий в утренней ленивой неге дом. Самый лучший момент для нападения. Устремлённая Сиф осторожно поднялась по ступеням, сперва она хотела прикоснуться ладонью к выцарапанным на двери знакам колдуна, но под лёгким женским касанием дверь вдруг поддалась и приоткрылась. Это было довольно странно, ведьма вздрогнула, но не отступила.

Колдовская изба встретила незваных гостей странной картиной: в углу у подтопка сидел на табурете охотник, на коленях у него умостился чёрный кот в позе сфинкса, спиной ко входу у разделочного стола стоял посягнувший на жизнь колдуна убийца. В избе было тепло, и пахло печеным пирогом — картина умиротворения.

Одинсон прекрасно видел, как порог переступили двое мужчин во главе с наглой девицей, о которой чернокнижник так беспокоился. Признаться, ведьма была хороша собой: белоснежная кожа, копна светлых золотистых волос и фигура, должно быть, ничего, хоть под накидкой и не видно было толком. Только Тор чувствовал: это точно не дева из его сна. Мужчины позади — должно быть, бесхребетные представители своих сильных отцов или братьев, если прятались за спиной девицы. Одинсон смерил взглядом всех троих и глянул на Локи.

Лафейсон не спешил повернуться и поприветствовать гостей, лишь когда до него донёсся колючий зимний холод, он ощутил лёгкое раздражение. Тор настоял на своём этим утром, Локи уступил, соглашаясь с его планом.

— Ведьма как ведьма, — пожал плечами Тор, давая свою оценку. — Ничего особенного.

— Ты знаешь, зачем мы здесь, колдун? — зашипела Сиф самодовольно, сперва она смерила Тора ненавистным взглядом, а затем стала буравить спину чернокнижника.

Входная дверь с грохотом захлопнулась: Инглинг и Ойвинд опасливо переглянулись, Сиф проявила сдержанность, оставаясь невозмутимой. Они знали, на что шли, сколько решимости плескалось в их яростных взглядах, сколько ненависти и мнимого превосходства.

Тор погладил Эроса по спине и улыбнулся, отвечая на вопрос ранних гостей:

— Решила не опаздывать на свидание со смертью.

Комментарий к Глава 7

Тангрис и Ниостр*. Настоящие имена Тангниостр и Тангриснир слегка сократила и видоизменила для лучшего восприятия.

** Слова старинной колыбельной песни, к сожалению, без авторства.

========== Глава 8 ==========

Локи обернулся и облокотился на разделочный стол, он был собран и серьёзен. Беспокойная ночь перетекла в солнечное утро, сулившее адептам скорую смерть. Шёпот ветра, к которому он прислушался, пробудившись ото сна, поведал о дерзкой ведьме, которая к тому же была любовницей Маркуса. Об этом колдун рассказал своему соседу, однако скрывая, что у него от сердца отлегло. Соблазнять Тора она точно не намеревалась, лишь надеялась отомстить за любимого.

— Сегодня я не предлагаю вам уйти, — чернокнижник растянул губы в самодовольной улыбке. — Но вы можете выбрать: умереть быстро или медленно?

Гостей такой расклад явно не устраивал, столь самоуверенны они были в своём безрассудстве. Едва ли кто-то из них встречал подобное Локи существо. Их можно было даже пожалеть, но особой сентиментальностью к слабоумным Лафейсон не страдал.

— Спроси себя, как ты хочешь сдохнуть! — свирепо бросила ведьма, словно разгневанная фурия.

Локи понимал её рвение лишь отчасти. Ведьма была хороша собой, и, если бы её красивое лицо не портила ярость, не свойственная нежным созданиям, она могла бы покорить тысячу сердец, поставить на колени отважных мужей и заставить их служить себе, как царице. Но выбрала она Маркуса, он не принадлежал ей с самого начала и никогда бы не стал её до конца, так легли карты их судьбы.

— Итак, — развёл руками Лафейсон между делом. — Если кто-то желает быстро, просто поднимите руку, если нет…

— Ты ответишь по заслугам, колдун! — прорычал Инглинг — он дал ответ за всех троих.

Слушать Локи, как видно, никто не собирался, гости вели себя нетерпеливо, но при этом не спешили броситься в бой. Отчего-то все они вызывали у