в храме, исключительно через год после помолвки.

Именно в этот момент я и поняла, что мне конец.

Очень медленно повернулась к дракоше и тихо спросила:

– За что?

Дракончик, округлив наглые глазки, доверительно прошептал:

– Просто так.

Я чуть не заревела в голос, а этот чешуйчатый, скалясь во весь клыкастый рот, весело так:

– Да расслабься, паникерша, как украл, так и сниму, я ж древний.

Естественно, я в то же мгновение рухнула на колени и протянула мелкому дракончику руку. Я искренне надеялась, что он сейчас все снимет. Я в это даже поверила. Я…

– Засиделся я что-то, – вдруг выдал древний. – Пора пойти в сокровищнице все пересчитать.

Хлопок.

И он исчез.

Я осталась, все так же с надеждой протягивая руку.

А в следующую секунду над Аркалоном вдруг раздался жуткий звук тревоги.

Небо гудело, вспарываемое телами стремительно проносящихся драконов. Ревела сирена где-то в стороне порта, по дорогам пробегали отряды, и в общем и целом столица Драконьей долины в эту ночь была лишена возможности спокойно спать.

Мое состояние описать было несложно – я, сжавшись, сидела все там же на полу и прислушивалась к творящемуся за стенами моей комнаты и гостиницы.

К четырем утра дверь в «Весеннюю капель» была с грохотом распахнута.

Через мгновение та же участь постигла и дверь в мою каморку, являя взбешенного, искрящегося от гнева Владыку. Даже не пытаясь как-то скрыть случившееся или оправдаться, молча подняла руку, позволяя рукаву опасть и продемонстрировать имеющийся на мне браслет и даже черную татуировку.

Несколько секунд Владыка испепелял меня полным ненависти взглядом, после глухо вопросил:

– Дррревний?

Молча кивнула.

Владыка тоже молча развернулся и вышел, громыхнув напоследок дверью так, что та наполовину слетела с петель и жалко перекосилась.

Я сжалась, боясь даже дышать.

Почти сразу над городом воцарилась тишина. Но в этом не было никакого спокойствия, и мне стало лишь тревожнее, когда послышался нарастающий возмущенный голос Камали. И слова ее звучали все громче, и я как-то сердцем почувствовала, что проблема во мне. Медленно поднялась, натянула рукав, скрывая браслет, осторожно открыла сломанную дверь, вышла в гостиничный холл.

И вовремя – разгневанную Камали безуспешно пытался удержать Хатор, но та старательно вырываясь, разъярённо выговаривала Владыке.

До меня донеслось:

– Ее репутация! Незамужняя девушка! Как на нее в городе посмотрят! Что драконы скажут?! И на каких правах вы собираетесь поселить ее там, где живут только мужчины?!

Ответа со стороны Владыки не последовало – в смысле, едва ли мрачный взгляд можно было счесть за ответ.

– Камали, иди к себе! – процедил Хатор.

– Да как же я пойду?! – возмутилась драконица. – Бедная девочка, сирота, за нее даже заступиться некому, а ты говоришь «иди к себе»! – И, развернувшись к Владыке: – Вы не имеете права!

Сказала и… сникла. Потому что он имел право. Он имел право даже убить меня, ведь я не дракон, я человек, отданный Университетом Магии на откуп, и если меня не вернут, никто не расстроится. И Камали, вспомнив об этом, растерянно посмотрела на меня. А я, жалко улыбнувшись, сказала:

– Я вещи соберу.

И ушла к себе.

Руки немного дрожали, когда все запихивала в сумку. Вещи, выданные замечательной хозяйкой гостиницы, в основном оставила, взяла только самое необходимое. Напоследок посмотрела еще раз туда, где скрылся древний прохиндей… Пол на мой взгляд отреагировал безразличным молчанием.

Перекинув сумку через плечо, я вышла из комнаты, обогнув покосившуюся еще сильнее дверь.

Владыка ожидал меня в холле, и помимо него, больше никого не было.

Не поднимая головы, покорно подошла. Остановилась.

Так же ничего не говоря, Владыка, взяв за плечо, вывел во двор, сияющий развешенными на деревьях красными фонариками. Затем обошел, встав со