— Как правило, у самой сложной загадки бывает самый простой ответ, — ответил Дин. — Но это только теперь кажется, будто все просто. Знаешь, сколько времени потребовалось ученым во времена до Напасти, чтобы научиться создавать культуры обычных человеческих клеток? Это крайне сложный процесс. То же и с мотиваторами. Мы трудились как рабы, чтобы создать первые из них. То, что называют мотиватором, на самом деле маленький инкубатор. Мотиватор питает клетки, регулирует температуру, выводит отходы. Хорошо сделанный мотиватор может служить десятки лет.

— Регалия знала твой секрет, — сказал я. — Она использовала клетки Разрушителя, чтобы создать бомбу.

Ночной Сокол замолчал. Взглянув на него, я увидел, что манекен прислонился к стене, заложив руки за спину и опустив голову.

— Что? — спросил я.

— Создавать мотиваторы из живых эпиков опасно.

— Для эпика?

— Нет, треск, для тебя самого! Эпики чувствуют, когда их способности использует кто-то еще. Это причиняет им страшную боль, и они ощущают, где именно это происходит. Естественно, сверхлюди стремятся найти источник боли и уничтожить его.

— Это проясняет ситуацию с близнецами, — вдруг осенило меня. — Как ты говорил…

— Один почти всегда убивает другого, — кивнул Ночной Сокол. — Один близнец испытывает боль каждый раз, когда другой использует свои способности. Вот почему я не делаю мотиваторы из живых эпиков. Это очень, очень плохая идея.

— Ну… судя по тому, что мне известно о Разрушителе, тот, вероятно, наслаждался этой болью. Он вроде кота.

— Гм… кота?

— Угу. Чокнутого побитого кота, который постоянно цитирует Библию и любит, когда ему делают больно. — Я наклонил голову. — Что? Думаешь, он больше похож на хорька? Может, ты и прав. Но Регалия… она сделала Разрушителю хирургическую операцию. Разве ей не хватило бы всего лишь образца его крови?

Манекен Ночного Сокола пренебрежительно махнул рукой.

— Старый трюк. Я сам им пользовался до того, как решил прекратить делать мотиваторы из живых эпиков, — чтобы они не догадывались, насколько на самом деле все просто. Так или иначе, теперь ты все знаешь. Вот только сомневаюсь, что это знание тебе чем-то поможет… А теперь я бы хотел остаться один.

Я поднялся, чувствуя внезапно навалившуюся на меня усталость — возможно, последствия моего исцеления.

— Ты знаешь, в чем слабость Профа?

— Понятия не имею, — покачал головой Ночной Сокол.

— Не врешь?

— Нет, — усмехнулся Дин. — Он никогда мне об этом не рассказывал, а все мои предположения оказались ошибочными. Спроси Тиа, — возможно, Джонатан говорил ей.

— Думаю, Тиа уже нет в живых.

— Проклятье! — Ночной Сокол замолчал, уставившись куда-то в пространство.

Я надеялся, что секрет мотиваторов прольет свет на то, каким образом Проф одарял своими способностями других. Однако я так и не понял, почему некоторым эпикам удавалось таким способом избежать тьмы. Если они вообще могут ее избежать…

Нужно было поговорить с Эдмундом, или Конденсатором.

Я направился к двери. Проходя мимо мертвого эпика в гробу, я про себя пожелал, чтобы Ночной Сокол так и не смог оживить эту женщину. Я сомневался, что в итоге он получил бы то, чего действительно хотел.

— Сталеубийца! — вдруг окликнул меня Дин.

Повернувшись, я увидел, что манекен протягивает мне маленькое устройство, напоминавшее старомодную батарейку вроде тех, что я видел в рекламе игрушек еще на фабрике. Мы обожали эти видеозаписи, что показывали нам после ужина. Отчего-то они казались нам более реальной картиной жизни, чем прерываемые ими фильмы.

До чего же мне тогда хотелось жить в мире, где дети ели на завтрак разноцветные хлопья и просили родителей купить им игрушки…

— Что это? — спросил я, беря устройство у манекена.

— Инкубатор для образцов тканей, — ответил Ночной Сокол. — Клетки в нем сохраняются достаточно долго, чтобы ты смог переслать их мне. Когда у тебя ничего не выйдет и придется убить Джонатана, добудь мне образец его ДНК.

— Чтобы ты смог создать из него мотиватор и разбогатеть на этом?

— Джонатан Федрус обладает самыми могущественными целительными способностями из всех известных мне эпиков, — сказал Ночной Сокол, а его манекен показал мне непристойный жест. — Из него получится намного более мощный болеотвод, чем все, которые я когда-либо испытывал. Возможно… возможно, с его помощью удастся исцелить Амалию. Я ничего не пытался с ней делать уже больше года. Но может быть… не знаю. В любом случае ты должен сделать так, чтобы Джонатан мог исцелять людей и после своей смерти. Надеюсь, ты понимаешь, что именно этого хотел бы он сам.