превратил здания в горы расплавленного камня и стали. Землю покрывали небольшие гребни из стекла, похожие на замерзшие волны высотой не больше пары сантиметров. Отчего-то они создавали ощущение ураганного ветра, дующего из эпицентра разрушений.

Все жившие здесь люди перестали существовать. Я молился Богу — или тому, кто мог меня слышать, — чтобы кто-то из жителей успел покинуть город до взрыва. За моей спиной раздались шаги Меган. Ее стройную фигуру освещали лучи утреннего солнца.

— Мы вымираем, Меган, — хрипло проговорил я. — Мы капитулировали перед эпиками, но нас продолжают истреблять. Их войны покончат со всей жизнью на планете.

Она положила руку мне на плечо. Я продолжал сидеть, ощупывая стекло, которое когда-то, возможно, было человеком.

— Это сделал Разрушитель? — спросила она.

— Все выглядит точно так же, как и в других городах, которые он уничтожил, — ответил я. — И я не знаю никого другого, кто обладал бы подобными способностями.

— Маньяк…

— У него явно что-то не в порядке с головой, Меган. Когда он разрушает город, то считает, что поступает так из жалости. Похоже, он думает, что… что по-настоящему избавить мир от эпиков можно, лишь уничтожив каждого, кто мог бы таковым стать.

Тьма стала причиной своеобразного безумия Разрушителя, извращенного варианта цели самих мстителей — избавить мир от эпиков.

Любой ценой.

Мой телефон моргнул, и я выхватил его из кармана на рукаве куртки, где он обычно лежал.

«Видел?» Сообщение было от Ночного Сокола, и к нему прилагался файл с фотографией гигантского взрыва в том месте, где, видимо, находился Канзас-Сити. Фото было сделано издалека.

«Народ делится этим фото повсюду, — написал Дин. — Вы ведь едете в ту сторону?»

«Ты прекрасно знаешь, где мы, — ответил я. — Ты же отслеживаешь мой мобильник».

«Я спросил из вежливости, — написал он. — Пришли мне несколько фото центра города. Похоже, с Разрушителем будут проблемы».

«Проблемы?» — переспросил я.

«Угу. Взгляни-ка».

Следующая фотография изображала худощавого мужчину с козлиной бородкой, который шел по оживленной улице. За его спиной развевался длинный плащ, а на боку висел меч. Я тотчас же узнал Разрушителя.

«Из Канзас-Сити? — спросил я. — До взрыва?»

«Угу», — ответил Ночной Сокол.

Тотчас же поняв, что это означает, я набрал номер Ночного Сокола и поднес телефон к уху. Он ответил секунду спустя.

— Он не светится, — быстро проговорил я. — А это значит…

— Что ты творишь? — резко спросил Ночной Сокол. — Идиот!

Он отключился.

Я в замешательстве уставился на телефон, но тут пришло новое сообщение.

«Я хоть раз говорил, что мне можно звонить?»

«Но… — ответил я, — ты же целый день пишешь мне сообщения».

«Это совсем другое дело, — написал он. — Совсем дербалызнулся — вторгаться в чужое личное пространство, звоня без разрешения!»

— Дербалызнулся? — переспросила из-за моего плеча Меган.

— У меня на мобильнике стоит фильтр на ругательства, — ответил я.

— Фильтр на ругательства? Тут что, детский сад?

— Нет, — сказал я. — Просто забавно. И звучит по-дурацки.

Пришло очередное сообщение от Ночного Сокола: «Ты говорил, что Регалия создала из Разрушителя мотиватор. На что готов поспорить, что она сделала их больше одного? Взгляни-ка на эти фотки».

Он прислал еще несколько фотографий, показывавших Разрушителя в Канзас-Сити, который трудился над каким-то светящимся предметом. Несмотря на яркое свечение,

можно было понять, что светится сам предмет, а не Разрушитель.

«Последний снимок сделан незадолго до того, как город превратился в пар, — написал Ночной Сокол. — Разрушитель уничтожил Канзас-Сити с помощью некоего устройства. Но зачем, если он мог сделать это сам?»

«Чтобы лишний раз не выделяться, — ответил я. — Если бы он уселся посреди города, как до этого в Техасе, и светился бы, пока не взорвал все вокруг, все бы всё поняли и сбежали».

«До чего же отвратительно», — написал Ночной Сокол.