— Насчет политики в Ильдитии — хорошая новость, — заметил Абрахам. — Это означает, что Профу не удалось стабилизировать власть в городе и у него нет ресурсов, чтобы за нами следить.

— У нас получится туда пробраться? — спросила Миззи. — Не вызывая подозрений?

— Можно затеряться среди беженцев из Канзас-Сити, — сказал я.

— Это даже не потребуется, — ответил Абрахам. — Заграбаст позволяет людям свободно приходить в Ильдитию и покидать ее, так что мы можем притвориться, будто ищем работу, и нас сразу же примут.

Медленно кивнув, я отдал приказ продолжать движение, но при этом объехать стороной полосу мертвой земли. Автомобили на ходу, переделанные для работы на энергобатареях, были в новинку в большей части мира. Кто знал, с каким проявлением дурацкой отваги мы могли столкнуться, подъехав чересчур близко к доведенным до отчаяния людям?

Вернулись Меган и Коди, и мы вместе около часа ехали по ухабистой земле. Глядя в прицел, я заметил первые признаки Ильдитии — поля. Они простирались рядом с городом — не на мертвой земле, но возле. Этого следовало ожидать — Ильдития была известна своим сельским хозяйством.

Вскоре я заметил кое-что еще, поднимавшееся над горизонтом впереди, — очертания города, казавшиеся неуместными посреди огромного, лишенного каких-либо черт пейзажа.

Мы нашли Атланту — или, как она теперь называлась, Ильдитию.

Город из соли.

Я сидел на капоте джипа, припаркованного в небольшой рощице в паре километров от Ильдитии, и разглядывал город в прицел. Ильдития сохранила в себе немалую часть старой Атланты — деловой район, центр, часть пригородов. По словам Абрахама, ее поперечник составлял примерно десять километров.

Небоскребы напомнили мне Ньюкаго — хотя, признаться, когда живешь в городе, с трудом представляешь, как выглядят его очертания на горизонте. Здания казались мне чуть дальше отстоящими друг от друга и более заостренными. И к тому же они были сделаны из соли.

Впервые услышав о городе из соли, я представлял себе нечто состоящее из прозрачных кристаллов. Как же я ошибался! Здания были в основном сплошные, прозрачные лишь по углам, где просвечивало солнце. Они напоминали камень, а не гигантские сооружения из размолотой пищевой приправы.

Небоскребы отличались удивительным цветовым разнообразием. Среди них преобладали розовые и серые, а прибавив увеличение, я смог различить идущие вдоль стен белые, черные и даже зеленые прожилки. Зрелище, если честно, было просто великолепное.

И оно постоянно менялось. Мы подъехали к городу сзади — у него определенно имелись «зад» и «перед». Районы в задней его части медленно осыпались, словно земляная стена под дождем, тая и оползая. На моих глазах обрушилась целая стена небоскреба, а затем весь он обвалился с грохотом, слышным даже с такого расстояния.

Падая, соль собиралась в комки, становившиеся все меньше и меньше. Это выглядело вполне разумно: несмотря на все свои способности, эпики, как правило, не могли создавать долговечные предметы. Рухнувшие соляные здания в конце концов таяли и исчезали, испаряясь и оставляя после себя мертвую землю, по которой мы и ехали.

Насколько я мог понять, по другую сторону города росли новые здания — как объяснял Абрахам, наподобие формирующихся кристаллов. Ильдития перемещалась, но не на ногах или колесах. Она ползла, подобно плесени на выброшенном куске тоста.

— Ничего себе, — проговорил я, опуская винтовку. — Ни за что бы не поверил.

— Да, — сказал стоявший рядом с джипом Абрахам. — И жить там нелегко. Город совершает полный цикл за неделю — здания, распавшиеся сзади, снова вырастают спереди.

— Круто.

— Жить там нелегко, — повторил Абрахам. — Представь, что твой дом разрушается каждые семь дней и тебе приходится перебираться через весь город в новый. И все же местные эпики не более жестоки, чем где бы то ни было, а в городе имеются некоторые удобства.

— Вода? — спросил я. — Электричество?

— Воду они собирают во время дождей, которые случаются часто благодаря местному эпику.

— Грозовой Туче, — кивнул я. — Но разве от дождя…

— …не тает соль? — закончил за меня Абрахам. — Да, но это не важно. Здания сзади действительно разрушаются от времени еще до того, как упадут, и, возможно, протекают, но с этим можно справиться. Куда более серьезная проблема — как собирать воду так, чтобы она не была слишком соленой для питья.

— Значит, водопровода у них нет, — сказал я.

В убежище мстителей в Новилоне имелся канализационный отстойник — довольно-таки приятная роскошь.

— У богатых есть электричество, — сказал Абрахам. — Город обменивает еду на энергобатареи.

К нам подошла Меган, глядя из-под руки на город: