он занимался научными экспериментами. Он рассказал мне тогда о своей команде друзей, которые все были эпиками: он сам, Регалия, Темный Лес и Амалия. Со временем трое из них в итоге перешли на сторону зла.

Треск! Четверо, если считать Профа.

«Ничего не получается, Дэвид, — сказал он тогда. — Оно уничтожает меня…»

— Похоже, ты плохо слушаешь, что тебе говорят, пацан? — спросил Ночной Сокол.

Проскользнув в комнату, я подошел к гробу. Часть его крышки была прозрачной, и внутри виднелось красивое женское лицо в окружении разметавшихся золотистых волос.

— Она изо всех сил пыталась сопротивляться, — сказал Ночной Сокол. — А потом однажды утром я проснулся и… ее не оказалось рядом. Она не спала всю ночь, судя по оставленным ею шести пустым чашкам кофе. Она боялась заснуть.

— Кошмары, — прошептал я, коснувшись стекла в крышке гроба.

— Думаю, постоянное напряжение от бессонных ночей в конце концов ее сломило. Моя дорогая Амалия… Джонатан оказал услугу нам обоим, выследив ее, — никак иначе я это воспринимать просто не могу. Тебе следует отказаться от своей дурацкой идеи спасти его. Покончи с ним, парень. Ради него самого и ради всех нас.

Я оторвал взгляд от гроба и посмотрел на Ночного Сокола. Слеза все еще блестела на его щеке — он не мог ее вытереть самостоятельно.

— У тебя есть надежда, — сказал я. — Иначе бы ты нас не пригласил. Ты видел, как вела себя Меган, и первой твоей мыслью было, что мы нашли некий способ победить тьму.

— Возможно, я пригласил тебя просто из жалости, — ответил Ночной Сокол. — Жалости к тому, кто со всей очевидностью любит эпика. Как и я. Как и Тиа. Возможно, я пригласил тебя, чтобы предупредить. Будь готов к тому, пацан, что однажды утром ты проснешься и ее не окажется рядом.

Я пересек комнату, повесив винтовку на плечо, и попытался дотронуться до Ночного Сокола, но оказался не готов к молниеносной реакции манекена. Вскочив на ноги, тот схватил меня за руку, прежде чем я успел положить ее на плечо Ночного Сокола.

Бросив взгляд на мою руку, манекен, видимо, решил, что я не намерен причинить ему вред, и отпустил меня. Треск, ну и хватка же у него!

Моя рука упала на плечо Ночного Сокола.

— Я справлюсь, — попытался убедить я калеку. — Но мне нужны ответы, которые можешь дать только ты. Насчет мотиваторов и того, как они работают.

— Все это глупости, — сказал Дин.

— Ты держишь Амалию в анабиозе. Зачем?

— Затем, что я такой же глупец. Когда я ее нашел, в груди у нее зияла дыра величиной с кулак Джонатана. Она была мертва. Глупо было думать, что ее можно оживить.

— Но ты исцелил ее тело, — сказал я. — И сохранил его.

— Видишь те штуки там? — спросил он, кивая на дальнюю стену с тем, что осталось от погибших эпиков. — Их могущество не смогло ее вернуть. Все эти предметы принадлежали эпикам с исцеляющими способностями, на основе которых я изготовил мотиваторы. Но ни один не сработал. Ответа нет. И никакого секрета тоже нет. Мы вынуждены жить в том мире, какой есть.

— Напасть — эпик, — прошептал я.

Ночной Сокол вздрогнул и вновь перевел взгляд со стены на меня:

— Что?

— Напасть — эпик, — повторил я. — Личность. Регалия узнала всю правду, даже разговаривала с ней. Наши жизни разрушила вовсе не сила природы. Не звезда, не комета… а личность. — Я глубоко вздохнул. — И я намерен убить Напасть.

— Да ты с ума сошел, пацан, — проговорил Ночной Сокол.

— Спасение Профа — лишь первый шаг, — продолжал я. — Чтобы наш план удался, потребуются все его способности. Но после я намерен добраться до этой твари и уничтожить ее. Мы вновь сделаем мир таким, каким он был до того, как взошла Напасть.

— Ты и впрямь свихнулся.

— После того как я убил Стальное Сердце, то какое-то время болтался без дела, — сказал я. — Мне нужна новая цель в жизни. Почему бы и не замахнуться столь высоко?

Ночной Сокол уставился на меня, а потом закинул назад голову и громко расхохотался.

— Никогда не думал, что встречу кого-то тщеславнее Джонатана, пацан. Убить Напасть! Это же так просто!

Я взглянул на манекен, который схватился за живот и раскачивался туда-сюда, словно давясь от смеха.

— Ну так что? — спросил я. — Поможешь мне?

— Что тебе известно об эпиках, которые родились однояйцовыми близнецами? — спросил Ночной Сокол, пока манекен, наклонившись, вытирал ему щеки. Слезы от смеха смешались с теми, что он проливал по своей жене.