Шедшие за ними четыре миноносца открыли частый огонь по обнаруженным огневым точкам, резко увеличив скорость. В расчетах пулеметов, занявшихся заменой расстрелянных лент на новые, появились раненые, возникла заминка, воспользовавшись которой японцы смогли проскочить дальше, выйдя из-под обстрела.
За это время на изрубленных пулями миноносцах № 36 и № 35, видимо, сумели восстановить управление, и поднявшиеся из нижних помещений офицеры уже уводили в открытое море свои корабли, все еще озаряемые пожарами боеприпасов на палубах. Их проводили длинными пулеметными очередями и двумя разрозненными залпами десантных пушек, впрочем, без видимого результата, и батареи замолчали.
Удаляясь от ставшего теперь русским японского берега, эти два миноносца полностью потеряли боеспособность и имели потери в экипажах в две трети от списочного состава. Пожары на их палубах были хорошо видны через весь пролив, благодаря чему они сразу попали под лучи прожекторов, а затем и под обстрел с брандвахтенного «Мономаха». Но это продолжалось недолго и не имело результата. Очень быстро их оставили в покое, дав возможность наблюдать за гибелью оставшихся четырех всего с полутора-двух миль.
Все произошло очень быстро. Взмывшие из тьмы пролива осветительные ракеты, мгновенно перекинувшийся на них электрический свет, грохот десятков орудий – и меньше чем через пять минут необычайно звенящая после всего этого тишина.
После внезапного обстрела с берега, который удалось быстро подавить, японцы ринулись на максимальной скорости к русской якорной стоянке, которую удалось хорошо разглядеть вечером с «Сиротаки» и миноносца № 66, ходивших в разведку. Возглавив атакующий отряд, оба эти миноносца стремительно неслись вперед, быстро набирая ход.
Капитан-лейтенант Вакабаяси, начальник 16-го отряда миноносцев и командир «Сиротаки», готов был атаковать, невзирая ни на что, помня слова напутствия адмирала Того, разосланного вечером беспроволочным телеграфом и дошедшего до 16-го отряда кружными путями лишь перед самой атакой. В этой телеграмме он сравнил отряды миноносцев с божественным ветром камикадзе, разметавшим когда-то флот монгольских завоевателей.
Прилагавшиеся примерные схемы минного поля и расположения русских кораблей в проливе до миноносников дойти не успели.
Низкие тени быстро скользили по темной поверхности воды, но по мере увеличения скорости росли и белые фосфоресцирующие буруны у форштевней, выдававшие японцев.
Меньше чем через минуту атакующие миноносцы были освещены прожектором с русских дозорных катеров. В воздух взлетели целые гроздья осветительных и сигнальных ракет и захлопали катерные пушки. Получив новое целеуказание, комендоры «Мономаха» перенесли огонь на более важные цели.
Быстро нащупав лучами своих прожекторов выходящие из-под берега японские миноносцы, уже подсвеченные сигнальными и осветительными ракетами, старый русский крейсер открыл огонь на поражение. Малое расстояние и высокая концентрация огня на нескольких целях, шедших в плотном строю, не оставили японцам никаких шансов на успех.
Не тратя времени на перестроение и продолжая наращивать скорость, четыре миноносца, ведомые Вакабаяси, быстро миновали катерный дозор и продолжали нестись вперед. А впереди у них было минное поле.
В 20:02 шедший головным «Сиротаки» коснулся винтами русской мины. Раздавшийся под его кормой взрыв подбросил корабль из воды. Благодаря высокой скорости, он успел выскочить из-под обрушившегося столба воды, но это уже ничего не меняло. Оба винта оказались сорванными, руль был разбит, а кормовые отсеки стремительно заполнялись водой.
Идущие следом за ним три миноносца быстро его обогнали и стали свидетелями того, как форштевень «Сиротаки» высоко задрался вверх и быстро скрылся под водой. Оставшиеся продолжали свою атаку, окруженные всплесками со всех сторон. Не частый и не точный поначалу огонь «Мономаха» быстро набирал силу, становясь все более опасным. Оправившись от неожиданности, русские пушки уже не палили безоглядно, а били с четким распределением целей по плутонгам, с корректировкой и упреждением.
Результаты этого методичного обстрела не замедлили сказаться. Первым получил результативное попадание миноносец № 60 из 18-го отряда. Густо запарив, он начал быстро терять ход. Следом за ним № 66, оказавшийся теперь головным, получил попадание в первую трубу, которая, будучи подрублена снарядом с «Мономаха», рухнула на палубу, тут же скатившись за борт. В следующую секунду такой же снаряд разорвался в его второй кочегарке, полностью лишив миноносец хода.
Лишь миноносец № 61 смог проскочить зону отсечения дальних дозоров без серьезных повреждений, но дальше его встретили лучи прожекторов с вставших под берегом миноносцев и лавина огня с броненосцев первого отряда. Хорошо освещенный одинокий миноносец за считаные секунды был буквально разнесен на куски огнем башенных 152-миллиметровых орудий, бивших с 5–8 кабельтовых.
После этого, в течение трех минут, «Мономах» добивал подбитые миноносцы, а лучи его прожекторов еще какое-то время обшаривали горизонт, словно прислушиваясь к доносившейся с юга канонаде. Затем погасли и они.
Приближавшийся с юга 19-й отряд миноносцев в составе «Одори» и Кирджи», на подходе к проливу, соединился с 21-м отрядом из Сасебо, состоявшим из четырех номерных миноносцев – №№ 44, 47, 48, 49. Они смогли пройти незамеченными до самого пролива, сливаясь с черным берегом острова Шимаяма, и не видимые с моря. Их удалось разглядеть лишь со стоявших под самыми скалами у мыса Кирозесаки двух минных катеров с «Осляби».
