вместе со всеми миноносцами. Началось выдвижение боеспособных сил японского флота к точке предполагаемого нахождения остатков русской эскадры.

В 16:10 в 30 милях к северу от того места, где ночью были обнаружены подозрительные суда, собрались четыре японских бронепалубных крейсера, уже имевших некоторые повреждения, два авизо, четыре отряда истребителей, не полного состава, и шесть отрядов миноносцев, также поредевших. Миноносцы начали принимать уголь с крейсеров, так как сутки, проведенные в бурном море на больших ходах, сильно опустошили их угольные ямы. Благо успокоившаяся погода позволяла выполнить эту непростую операцию прямо в море.

Из Сасебо доложили, что отправили две группы миноносцев, которые должны были выйти в нужный район почти одновременно с юга и северо-востока к пяти-шести часам вечера. Действия южной группы обеспечивает вспомогательный крейсер «Кинсю-Мару», оборудованный под плавбазу, а северной – вспомогательная база миноносцев «Никко-Мару». Вспомогательные крейсера из Томиэ уже были на подходе. Все ждали известий.

В 17:31 пришла телеграмма с «Садо-Мару» о том, что он ведет бой с русскими миноносцами на подходах к указанному квадрату. Видит в проливе между островами Сагано и Фукуэ много кораблей, но определить класс и их численность нет возможности. Спустя четыре минуты с «Никко-Мару» сообщили, что его миноносцы имели контакт с противником и смогли приблизиться к северному входу в пролив на две-три мили. Были обнаружены пять или шесть затонувших кораблей на отмели у восточного берега острова Сагано и еще несколько на плаву дальше к югу, в том числе броненосцы и транспорты, пришвартованные бортами. Дальнейшей разведке помешал русский легкий крейсер, атаковавший миноносцы и вынудивший их отойти.

Вскоре о таком же агрессивном русском крейсере сообщили с «Садо-Мару», добавив, что из-за него не могут приблизиться к проливу и вынуждены держаться южнее, вне расстояния прямой видимости. К этим сообщениям добавилась еще и депеша из Томиэ, в которой сообщалось, что с высот, прилегающих к проливу, днем удалось рассмотреть более десяти крупных судов вдоль восточного берега острова Сагано, а севернее них – еще семь, приткнувшихся к берегу и имеющих серьезные повреждения либо затонувших на мелководье. В этой телеграмме также сообщалось о предполагаемых минных постановках с одного из больших пароходов поперек северного устья пролива между островами Сагано и Фукуэ к западу от мыса Ниирукумати.

К половине седьмого у японцев уже было достаточно сведений о противнике, чтобы спланировать ночную минную атаку всеми наличными силами. На ставший флагманским кораблем «Цусиму» были вызваны командиры всех минных отрядов и обоих имевшихся при эскадре авизо.

За оставшееся до темноты время нужно было согласовать план действий всех легких сил, уже сейчас имевшихся в наличии, и организовать встречу еще нескольких отрядов миноносцев, отправленных вчера днем из внутреннего моря с баз Куре и Кобе для компенсации боевых потерь. Кроме того, из Сасебо подтягивались 16-й и 18-й отряды миноносцев, подходя к русским с юга, а 19-й и 21-й отряды пробирались вдоль берега с севера. Общая численность миноносных сил, несмотря на вчерашние потери, превышала полсотни вымпелов, даже до подхода подкреплений.

Решено было прикончить остатки русского флота массированными ночными торпедными атаками с севера и юга одновременно. А с рассветом добить поврежденные корабли артиллерией. Все вспомогательные крейсера получили приказ подтягиваться к району сосредоточения остальных сил к рассвету. Из них планировалось развернуть дозорные линии южнее и севернее острова Сагано, чтобы плотнее перекрыть все подходы и не дать русским выскочить из западни, в которую они сами залезли.

Солнце садилось на западе в многочисленные дымы приближающихся японских кораблей. Береговые наблюдательные посты на вершинах Ондаке и Онодаке и сигнальщики на верхушках мачт «князей» до наступления темноты успели насчитать на фоне заката 12 «комплектов» мачт и верхушек труб миноносцев, шедших группами по четыре корабля. Остальные еще скрывались за горизонтом.

Навстречу им, в сгущающихся сумерках, выскользнули четыре серые тени трехтрубных русских крейсеров и растаяли во мраке, жарко дыша машинами. На оставшихся в базе кораблях все уже было готово к бою. Орудия заряжены, люди находились на своих местах. Паники и страха не было. Все были готовы, по крайней мере, были в этом уверены.

Однако начало японской атаки русские все же проспали! Ожидая подхода первых японских отрядов, обнаруженных до наступления темноты в 10–12 милях на западных и юго-юго-западных румбах, примерно через полчаса, дальние дозоры откровенно прошляпили пробравшиеся вдоль берега с севера шесть миноносцев.

Быстро проскочив мимо русского наблюдательного поста, миноносцы «Сиратака», №№ 66, 335, 36, 60 и 61 успели пройти больше половины сектора обстрела береговых батарей, прежде чем их обнаружили с расположенных чуть дальше пулеметных точек, откуда тут же открыли огонь. Поскольку японцы, рискуя посадить свои корабли на мель, шли вплотную к берегу, желая быть как можно дольше не обнаруженными с моря, «максимы» получили возможность стрелять по ним со 100–150 метров. На шедшие головными два миноносца – № 36 и № 35 – пришлось по четыре пулеметных ствола.

Шестьсот пуль, выпускаемых каждым из них в минуту, с расстояния, с которого попала бы даже гимназистка – это очень серьезно! За считаные секунды с палуб японских кораблей были буквально сметены расчеты орудий и торпедных аппаратов, сигнальщики с мостиков и все, кто не успел укрыться. Борта и надстройки озарились искрами рикошетов, очень эффектных в темноте. Тонкая судостроительная сталь не могла задержать винтовочную пулю, выпущенную с пистолетной дистанции и летящую быстрее звука, поэтому даже в рубках миноносцев вскоре не осталось ни одного живого человека. На палубах начали рваться кранцы первых выстрелов, разбрасывая фейерверки горящего пороха из пробитых пулями гильз малокалиберных снарядов. Потерявшие управление корабли начали шарахаться, не держась на курсе.