– А теперь, надо полагать, Кражовски закопан где-то в вашем парке.

На лице Брайса появилось неприкрытое отвращение:

– Элизабет, не стоит всех судить по полковнику Веллтону. Я не имею привычки закапывать трупы, тем более рядом с жильем. Он сейчас в моей лаборатории, работает вместе со мной над тем же проектом. Жив и здоров. Вас так заботит его судьба?

– Совсем не заботит, если честно. Где прибор?

Он посмотрел на нее из-под опущенных век, скрестил руки на груди:

– Элизабет, право, я не понимаю, что вы хотите с ним делать. Он бесполезен еще несколько лет, пока я не завершу работу Джейсона.

– Вас должно больше беспокоить, что я сделаю с вами, если не получу то, что хочу.

Хотела она совсем иного и сейчас «просила» для меня, а не для себя.

– Вы представляете, в чем состоит открытие Белджи?

– Изобретение способно очищать моторию от примесей, делать ее эффективнее.

Брайс засмеялся. Легко и на удивление весело, словно услышал лучший анекдот в нынешнем году.

– Господи! Кто вам сказал такую чушь?! Хенстридж, я полагаю? Белджи придумал нечто иное – систему, которая способна помогать людям, владеющим ингениумом.

Слева от меня тихо скрипнула половица, и я резко повернул голову в ту сторону, изучая полутемную комнату. Никого. Не убедившись в этом, помня, как мы не заметили Брайса, сидевшего в кресле, я тщательно проверил каждый угол и вернулся назад, продолжая слушать разговор.

– Помогать? Каким образом?

– Вам предоставить все в научной форме, Элизабет? Как ученому совету Академии?

– Достаточно простого объяснения. Будьте любезны.

– Ингениум наделяет людей чудесными свойствами, но, когда они используют его слишком часто, он сводит их с ума, а затем убивает. Открытие позволит нивелировать последствия и дать таким людям шанс. По сути, оно изменит историю человечества.

– Как уже изменила придуманная вами мотория. Войны, смерти, мутации.

– Вы не понимаете, Элизабет. Со временем мы сможем стать большим, чем людьми. Оторваться от земли, подняться в небо без всякой техники, спуститься на дно океана, выживать в огне.

– Убивать огнем.

Он печально вздохнул:

– Вы видите только отрицательные возможности.

– Я вижу реальность, Иоахим. Ту, которая получилась благодаря вашему разуму и разуму ваших коллег. И мне она не по душе. Вы же хотите лишь укрепить ее и, возможно, дать власть в руки тем, кто будет сильнее обычных людей и кто больше не станет сдерживать свои способности, опасаясь умереть.

– И снова вы не понимаете.

– Чего же?

– Не будет тех, у кого нет ингениума. Не останется слабых, за которых вы переживаете. Каждый человек приобретет способности, какие только пожелает. Заплатит за них в магазине, словно за бутылку вина, если угодно.

– Никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не отдаст могущество в руки простых людей. Ни одно государство не выдаст каждому жителю по танку и аэроплану, если угодно, – она повторила его покровительственный тон. – А значит, сильными станут лишь аристократы, банкиры, тайная полиция. Это не то будущее, которого я хочу.

– Что же. Ваша позиция достойна уважения, Элизабет. Но сейчас мы рассуждаем о перспективах очень далекого будущего. Да. Все измышления, расчеты и модели Белджи и Хенстриджа доказывают, что ингениум можно очистить, а вот наделение способностями всех желающих займет работой лучшие умы мира на десятилетия.

– То есть прибор это делать не способен?

Брайс снисходительно улыбнулся:

– К сожалению. Будь жив Баллантайн, такой задачи перед наукой не стояло бы, но он унес в могилу все свои секреты.

Она обдумывала свой следующий вопрос, я видел, как между ее бровей появилась тяжелая складка.

– Баллантайн уже проворачивал подобное, – наконец сделала вывод девушка. – Наделял людей ингениумом.

– Вы умны, – одобрил ученый.

– Плакальщики.

– И снова вы делаете выводы на слухах и вранье, дорогая Элизабет. Плакальщиков создал Хенстридж.

Твою мать. Сегодня просто ночь открытий, в которых безобидный старикан, нанесший визит в мою контору, оказывается чуть ли не самым большим