негодяем в этой дурной истории. Разумеется, если слова Брайса не ложь.

– Тяжело поверить в это.

– Понимаю вас, Элизабет. Вы ведь были с ним знакомы, судя по тому, как его защищаете. Даже странно, что Кражовски ни разу не рассказывал о девушке, которая бывала у Джеймса. Я бы нашел вас гораздо раньше, чем на Празднике Звезд. Хенстридж попытался повторить… – Брайс поколебался со следующим определением. – Относительно успешный эксперимент Баллантайна, но в итоге, как это часто бывает с теми, кто блуждает с завязанными глазами, вместо того чтобы выйти в дверь, он вышел в окно. И получились плакальщики, существа бесспорно интересные, но называть их людьми я бы не осмелился. Они нечто иное, спасибо за это Джеймсу.

– Как он это сделал?

– На его острове целая лаборатория, с множеством баков, которые… хм… сварили этих существ из человеческой основы и мотории. Мы уничтожили все исследования по приказу вашего отца и больше к этому проекту не возвращались.

– Моего отца?

– Неужели вы считаете, Элизабет, что подобные вещи происходят без одобрения дукса?! Уж с тем, что плакальщики появились во времена вашего батюшки – неоспоримым историческим фактом, – вы спорить не будете. Они служили ему и исполняли столь же щекотливые поручения, как и при нынешнем господине Риерты.

Ей не нравилось услышанное, потому что оно было слишком похоже на правду.

– Правителям приходится принимать жестокие решения, дорогая.

– Почему плакальщики помогли Мергену? Личная охрана отца была перебита ими и дворец захвачен, хотя их считали самыми верными. Что произошло?

– Я все же возьму коньяк, если вы хотите продолжить беседу. И пожалуйста, не наставляйте на меня оружие, в этом нет никакой нужды.

Мюр опустила «Астру», и Брайс, сочтя это за разрешение, степенно поднялся, взял со стола стакан, сев теперь более вальяжно, закинув ногу на ногу. Он сделал скупой глоток, посмаковал и сказал:

– Плакальщики существа специфические. Их можно контролировать, и Мерген получил над ними контроль. Точнее, с самого начала тот был у него благодаря Хенстриджу. Специфическая сыворотка, тоже производное мотории. Она жизненно необходима им для существования, и кто контролирует инъекции, тот контролирует плакальщиков. По сути своей они специфические наркоманы, которым время от времени требуется укол для продолжения жизни. Это биологические машины, лишенные эмоций и привязанностей, они получают топливо и исполняют поставленную перед ними задачу. Так что фактически их поступок нельзя назвать даже предательством. С Мергеном или любым другим они поступят точно таким же образом, стоит лишь захватить препарат. Ради его получения плакальщики исполнят любой приказ.

– Я хотела бы знать, где его производят.

– Это одна из важных государственных тайн, и меня никогда к ней не допускали. Еще во время вашего отца Мерген по его приказу вывел и спрятал производство. Полагаю, что оно даже не в городской черте, а где-нибудь в горах или, быть может, на Заброшенных островах. Никогда не прилагал усилий, чтобы найти то, что является основой государственной стабильности. Это смертный приговор. А я не спешу умирать.

– Баллантайн, – напомнила ему девушка. – Люди, которых он наделял ингениумом.

– Многие называют гением меня, Белджи или Хенстриджа, но настоящим гением все-таки был именно Баллантайн. Сумасшедшим, безумным, даже больным, особенно в последние годы, но чертовски гениальным ученым. Человек бесконечных талантов. Он собрал нас всех, направил и… вы знаете, к чему это привело. Открытие мотории, ингениум, контаги. Ему стали интересны процессы эволюции человека, внезапно появляющиеся способности у некоторых из тех, кто контактировал с новым веществом. Он проводил исследования, изучал ингениум и пытался создать идеального человека. Ушел в область, которую никто из нас не понимал и каждый боялся. Дукс, ваш отец, уважал моего коллегу, не побоюсь этого слова, преклонялся перед его талантом, и Баллантайн имел на него сильное влияние. Слишком сильное, на взгляд очень многих.

– О чем вы?

– Любая просьба Баллантайна получала одобрение дукса. Финансирование, прекрасные условия, поддержка. Мой друг очаровал вашего отца своими теориями, если угодно, обратил в новую веру, и тот пожертвовал на осуществление доктрины развития лучшего человека самое дорогое, что у него было. Своих детей. Вы молчите? Наверное, потому, что знаете, кто вы и чем обладаете, благодаря этим двум людям. В вас, как и в вашем брате, где бы он сейчас ни был, живет ингениум.

– Продолжайте. – Ее голос осип.

– Да нечего особо рассказывать, – пожал плечами Брайс. – Вы были первым и последним удачным результатом эксперимента, когда человек получил способности, но без последствий от их использования. До этого люди все же слетали с катушек и умирали, но для детей дукса Баллантайн постарался. Не сочтите меня жестоким, но я бы с радостью разобрал вас, точно ребенок игрушку, чтобы узнать, как мой коллега такое провернул. Я не сделал это, просто понимая бесполезность подобной затеи.

– Не сделали? – Мюр похлопала по автомату. – Не уверена, что у вас получилось бы.