ему, чтобы отвоевать хотя бы призрачную тень свободы, заставить его уважать меня и хоть чуточку считаться с моим мнением?

Ничего.

Как была игрушкой, так и останусь. Хотя и с некоторыми послаблениями в моём и без того низком положении в местном обществе. Пока ему нужны мои эмоции, он будет позволять мне некоторые вольности. Но не более того.

Положив сандалии на кушетку, поверх них аккуратно пристроила снятые серьги с шариками граната, которые надевала сегодня, и, прихватив со столика расчёску, вновь опустилась на пол, но уже возле камина. Бездумно смотря на тлеющие угли, машинально проводила расчёской по волосам, понимая, что лучше бы меня сейчас прорвало, чем чувствовать, как накопившиеся эмоции выжигают изнутри.

Я заметила, как поднял голову лежащий рядом Демон, когда открылась дверь, и как он приветственно шевельнул хвостом. Услышала лёгкие шаги, шуршание ткани и обивки кресла, когда в него сел вернувшийся Аделион. Да, я всё это видела и слышала. Но не обратила внимания даже когда после продолжительной тишины прозвучал негромкий ровный вопрос:

– Как тебе это удалось?

Неслышно хмыкнув, я предпочла не отвечать, хотя подозревала, что лерат будет настаивать. По-другому и быть не могло: кроме того, что мужчина был невероятно силён, он ещё далеко не глуп. Ну не могло его не заинтересовать моё поведение. Не мог-ло!

Как и не могло не натолкнуть на мысль, почему же я всё-таки решилась ему помочь.

Естественно, речь шла не о явных причинах моего поведения, а также той выгоде, что я получила, фактически исчерпав резерв моральных сил до дна. Для обычного показательного выступления хватило бы изобразить из себя глупую, послушную овечку. А я зашла гораздо дальше…

Почему? Да потому что. Не хочу даже думать об этом. Вот только жаль, что Аделиона, в отличие от меня, такой ответ вряд ли устроит. Как и молчание.

– Когда я задаю вопрос, маленькая маранта, я хочу услышать на него ответ, – негромко, совершенно ненастойчивым тоном, но как-то жутковато напомнил о себе лерат.

В его словах прямо-таки чувствовалось предупреждение о возможных неприятностях в случае моего молчания. И я хорошо это понимала. Но разве оно могло меня сейчас остановить?

– Что ты хочешь услышать от меня, Аделион? – Отложив расчёску, я чуть повернула голову в сторону мужчины, правда, не настолько, чтобы это позволило мне посмотреть ему в глаза. – Я сделала всё, что ты хотел. Достопочтимая публика осталась в восторге, и твоя репутация теперь сомнению не подвергается. А вот я чертовски устала.

– Я дам тебе возможность отдохнуть, Карина. – Усмехнувшись, показав клыки, лерат подпёр голову кулаком. Меня его насмешка покоробила, ему же, кажется, до моего состояния не было совершенно никакого дела. – Но не раньше, чем ты поведаешь, как же тебе всё-таки удалось держать свои эмоции под контролем.

Я опять тихо хмыкнула. Как объяснить средневековому нелюдю, что люди из современного мира, знакомые с психологией поведения, ещё и не такие фокусы умеют откалывать? Пожалуй, проще объяснить старому треснувшему кирпичу теорию эволюции Дарвина… Шансов на понимание явно больше.

– С трудом, сложно и практически невыполнимо, – насмешливо отозвалась я, пытаясь сдержать нахлынувший ураган эмоций. Во всё той же психологии он назывался просто «откатом», но лерату-то откуда о нём знать? – Аделион, какая тебе разница, как я этого добилась? Сделала и сделала. Оставь меня в покое, пожалуйста…

– Иначе что? – вскинул брови будущий владелец Тёмной крепости, кажется не собираясь выполнять озвученную мной просьбу, глядя на меня с ещё большей иронией, так, как смотрит здоровый, породистый кобель на тявкающую в его сторону грязную шавку.

Попытки громкие, а толку ноль.

И надо было мне понять в тот момент, что лерат меня просто провоцирует, специально выводит из равновесия, дабы я вспылила и выложила всё… Но нет, будучи слегка в невменяемом состоянии, моё хвалёное умение вовремя соображать куда-то улетучилось и, как всегда, не вовремя. А вместо него пришла злость. Сильная, раздражающая и щедро приправленная желанием сомкнуть свои руки на чьей-то далеко не хилой шее. И сжимать её, сжимать до тех пор, пока не исчезнет эта мерзкая ухмылочка, пока не сменит её мертвецкая бледность! Или вообще пока лицо не покроется трупными пятнами.

Но человек же всегда крепок задним умом.

Сейчас в моей голове было лишь глухое раздражение, а на языке один яд. Но я всё молчала. Сжимая и разжимая кулаки, невольно закусывая губу и внутренне напрягаясь, слыша, как едва заметно позвякивают колокольчики на шее. И может, мне и удалось бы отмолчаться, если бы я не повернулась и не посмотрела мужчине в глаза…

Всего за секунду я поняла, что он не отступит. Не оставит меня в покое. Он будет допытываться столько, сколько нужно, не давая мне прохода, мешая спать, трепля остатки нервов и выбивая хоть из какого-то подобия равновесия. Рано или поздно именно этот мужчина всё-таки добьётся от меня ответа.

Он сильнее, бесспорно. Но сможет ли, несмотря на свою силу, выдержать то, что до сих пор я пытаюсь удержать внутри себя?

Что ж, Аделион. Ты хотел ответа? Ты его получишь. На эмоциональном фоне маранты вроде вина, так? Ну, значит, посмотрим, как ты сможешь им не