Охваченный хаосом.

Алекс с надеждой посмотрел на него и разочарованно стукнул кулаком по стене.

– Ты должен был мне помочь! – обозлился он. – Нам нужно больше силы!

Горностай спрыгнул со стола и побежал к двери. Проснувшийся Хэвок бросился в погоню. Колл услышал глухой стук, за которым последовал душераздирающий визг.

– И новый горностай, – добавил Колл, поклявшись про себя, что не позволит Алексу даже приблизиться к телу Аарона.

Они решили прерваться на обед, хотя Колл не чувствовал себя особо голодным. «Неудивительно, после нескольких часов в компании мертвых горностаев», – подумал он.

Алекс ушел в столовую, а Колл свернул на кухню, надеясь перехватить что-нибудь по-быстрому… и не видеть Алекса, пока тот ест. Там он обнаружил молодого человека, расставляющего на подносе чашки, сахарницу и прочее к чаю.

– Здравствуй, – поздоровался он.

– Привет, – отозвался Колл, не желая показаться грубияном.

Заметив его растерянность, молодой человек простодушно хохотнул и пояснил:

– Меня зовут Джеффри, я помогаю тут по мелочам. Я провалил вступительные в Магистериум, но мастер Джозеф предложил мне учиться у него, вместо того чтобы навсегда лишиться магии.

– О, – выдавил Колл. Стоило признать, это был неплохой способ пополнения рядов, хотя трудно было сказать, многому ли таких ребят можно было научить. Но что, если действительно многому? Колл вспомнил Хьюго в фургоне и всех заключенных в Паноптиконе и подумал, сколько же людей было на этом острове.

– Ты Коллам, так? – спросил Джеффри.

– Да.

– Пошли со мной. Член Ассамблеи Тарквин попросила меня привести тебя, как только ты закончишь свои занятия.

Колл засомневался, что Джеффри было известно, чем именно он занимается, но он все равно последовал за ним в маленькую гостиную в викторианском стиле. Джеффри опустил поднос с чаем и сэндвичами на столик между двумя бархатными мягкими креслами.

За большим окном с выступом виднелась зеленая лужайка, по которой, выписывая причудливые кренделя, бродил с газонокосилкой Охваченный хаосом. Кроме Анастасии в очередном элегантном белом костюме больше в комнате никого не было. Она указала Коллу на кресло напротив своего.

Джеффри ушел, и Колл с неохотой сел. Между ним и Анастасией возвышалось серебряное трехэтажное блюдо с пирожными и бутербродами с отрезанными хлебными корочками. Он робко взял с него сэндвич с яйцом и салатом.

– Ты наверняка страшно на меня зол, – нарушила молчание Анастасия.

– Думаете? – Колл откусил от сэндвича. В данной ситуации он бы предпочел лишайник. – Потому что вы обманули Тамару, предали нас и позволили мастеру Джозефу нас похитить? С чего бы мне злиться?

Она поджала губы.

– Колл. Ты был в Паноптиконе. Я должна была сделать все, что было в моих силах, чтобы вытащить тебя оттуда. Думаешь, когда-нибудь ты сможешь стать свободным? Нет. Как только маги поняли, что ты исчез, они пустились в погоню, и ей не будет конца.

– Не вижу особой разницы между тем, чтобы быть схваченным ими или оставаться в плену у мастера Джозефа, – возразил Колл. – Та же тюрьма, только с сэндвичами.

– Жизнь научила меня, что верность ничего не стоит. Так называемые хорошие люди предают тебя так же легко, как те, кто не скрывает своего эгоизма. Мне важно лишь одно, Колл, чтобы ты был жив и в безопасности. – Она наклонилась вперед. – Делай так, как говорит мастер Джозеф. Он поможет тебе воскресить Аарона. И тогда ты сможешь встать перед Магистериумом и продемонстрировать им свое достижение. Ты правда думаешь, что они откажутся от такого дара? Все ненавидят смерть, Колл.

– Но необязательно становиться ее врагом.

Она покачала головой.

– Ты не понимаешь. Я имею в виду, что они тебя примут. Встретят тебя с распростертыми объятиями как своего творца и признают твою силу, ведь она вернет их близких. Тебе больше ничто не будет угрожать.

– Вряд ли это сработает, – пробормотал он, но Анастасия, похоже, его не услышала.

– Я принесла в твою спальню вещи – вещи Константина. Знаю, ты все еще борешься с пониманием того, кто ты есть. И в этом вся ирония, потому что Константин всегда был упрям, – она ласково посмотрела на него. – Ты так долго подавлял в себе это, позволь же фотографиям и одежде окружить тебя – пусть твоя душа вспомнит. Жаль, – вздохнула она, – я не могу остаться. Я бы каждый день рассказывала тебе истории из твоей жизни, каким Константин был в детстве.

По мнению Колла, худшего времяпрепровождения сложно было придумать.