– Эй, – окликнула ее через плечо Мари, – не забудь папоротник!

Зора со стоном взвалила на плечо раскидистый поникший куст, и тот обдал ее землей с головы до пят. Зора поморщилась.

– Когда я стану Жрицей Клана – ни за что не буду пачкаться. Честное слово! Никогда! Ты, может, и любишь в грязи возиться, а я – нет уж, увольте!

Мари не стала возражать, а молча двинулась вперед, не придержав за собой ветку ежевики. И они с Ригелем насмешливо переглянулись, услыхав позади приглушенный вскрик.

– Какая красивая! И поди догадайся, что она здесь! – благоговейно прошептала Зора. – Можно подойти поближе к Матери-Земле? – Мари не отвечала. Она застыла у края поляны молча, глядя в пустоту. – Что с тобой, Мари?

Ригель заскулил и порывисто лизнул своей спутнице руку.

– Что? Ах, да, все хорошо. – Мари рассеянно поглаживала Ригеля, набираясь у него сил.

– По тебе не скажешь, что все хорошо. Вид у тебя такой, будто тебе дурно.

Мари заглянула Зоре в глаза:

– Здесь я похоронила маму – в объятиях Матери-Земли. И… и с тех пор сюда не приходила.

– Ах… вот почему ты побледнела. Прости меня, Мари, – тихо сказала Зора. – Можно подойти к Матери-Земле? – повторила она вопрос, а затем добавила: – Хочу помолиться о Леде.

– Маме это пришлось бы по душе.

Перед тем как выйти на поляну, Зора коротко сжала руку Мари:

– Хоть мы с тобой и не подруги, но от души соболезную.

Не в силах выговорить ни слова, Мари кивнула и часто заморгала. Зора, выйдя на поляну, вдохнула всей грудью и крикнула Мари через плечо:

– Цветы – просто чудо! Медом пахнут! С виду знакомые, только забыла, как называются. Что это за цветы и как вы их здесь вырастили?

– Это незабудки, цветы, которыми я расписала очаг. Только я их не растила. Раньше они здесь никогда не цвели, – удивилась Мари. Зора стояла неподвижно, обратив к ней лицо. Мари нагнулась и осторожно погладила нежные голубые цветы, а Ригель зарылся в них носом и с наслаждением вдыхал аромат. – Они только в середине лета зацветают, а здесь и вовсе никогда не растут.

– Это она их тебе послала, – сказала Зора.

– Откуда ты знаешь, что это от мамы? – Мари смахнула непрошеную слезинку.

– Нет, не Леда. – Зора кивком указала на идола. – Это тебе послание от Великой Матери-Земли.

– Она с тобой говорит? – спросила Мари, вглядываясь в бесстрастное лицо статуи.

– Не словами, но я чувствую присутствие Богини. А ты ее слышишь?

Мари грустно покачала головой.

– Нет.

– Но чувствуешь ее присутствие? – Не дождавшись ответа, Зора улыбнулась и сказала: – Что Богиня о тебе печется, это я точно знаю. Послать Ледины любимые цветы тебе в утешение – это не пустяк. – Зора приблизилась к статуе Матери-Земли. Мари наблюдала за ней: Зора преклонила колени, воздела к небу руки и что-то зашептала, слов было не разобрать.

Смутившись, будто она ненароком подслушивала чужой разговор, Мари опустила глаза, ожидая увидеть холмик земли там, где была свежая могила матери. Но это место ничем не отличалось от прочей части поляны – точно так же зеленела трава и благоухали лазоревые цветы.

Мари вновь обратила взгляд к лику Матери-Земли и, созерцая изваяние Богини, готовилась принять все, что ни пошлет ей Великая Мать. Она прошептала:

– Если эти цветы и вправду твой дар, спасибо тебе. Маму я никогда не забуду. Забыть ее – это все равно что забыть, как дышать. Как бы там ни было, спасибо.

– Ну вот, теперь полегчало! – Зора поднялась с колен и стояла в бледном свете луны, воздев к небу руки, запрокинув голову. Кожа ее уже не отливала серебром, и когда она обратила лицо к Мари, она улыбалась. – Я готова к первому уроку, будем учиться призывать луну.

– Знаешь, где север?

Зора склонила набок голову, призадумалась. И указала на изваяние.

– Вон там север.

– Правильно. Вот и начнем с севера. Знаешь почему? – спросила Мари.

– Потому что там начало всех начал?

– Ну да. Но потому север – начало всех начал, что земля для нас – живое существо, и голова у нее на севере, вот мы и начинаем оттуда.

Зора кивнула:

– Понятно.