знаю об этой среде.

– Касс, потому что он высший, – снисходительно напомнила она мне очевидный факт и, поняв, что я ее довод не восприняла, объяснила точнее: – При его положении он может себе позволить жениться на ком угодно. Абсолютно. Кроме разве что продажной девицы, потому что это слишком даже для высшей аристократии. А вот на прачке, кухарке, крестьянке и так далее – за милую душу. И его никто не посмеет осудить.

– Почему? – все равно не поняла я причин такого.

– Это объяснить сложнее. Просто исторически сложилось, такие случаи в семьях высших нередки. Гораздо чаще, чем у остальной аристократии. Чем они руководствуются – неясно, но, как говорится, слухами земля полнится. А слухи такие – ты ведь знаешь, что высшие не совсем как мы? – Флора тщательно подбирала слова, не подозревая, что я осведомлена куда больше ее о том, какие высшие «не такие». – Не то чтобы совсем другая раса, но что-то к тому близкое. Так вот, поговаривают, что семьи они устраивают исключительно из сильных чувств, по великой любви, потому как в противном случае могут возникнуть проблемы с деторождением и наследованием специфики крови и дара. Но, подчеркиваю, это только слухи, и я даже подозреваю, что фантазии романтично настроенных и влюбленных барышень-аристократок, оправдывающих, почему между ней и той же кухаркой высший выбирает кухарку.

Очевидно, что сама Флора в эту сказку не верит, но при этом в том, что высший лорд может жениться на простушке, не сомневается. Вот такой вот парадокс.

А вот я столь категорична не была, поскольку истинную историю происхождения этих высших знала. И вполне возможно, что некоторые из родов действительно ограничены непременным условием наличия у пары истинной любви, но не все. В родословную этих семейств я слегка погружалась и всего не упомню, но повторные браки там имелись, что рушит эту прекрасную теорию. Но все же на заметку этот факт взять можно.

– Значит, ты считаешь, что дама сердца Вилмара замужняя или чужая невеста? – уточнила я.

– Возможны еще варианты, – усмехнувшись, заметила она. – Сплетничают, что он вообще к девушкам равнодушен, а ты тут про какую-то влюбленность.

– Так, может, потому и равнодушен к другим, что нужна ему только та, единственная? – возразила я.

– Не ожидала… – с хитрой улыбкой протянула девушка. – А ты у нас, оказывается, романтик. Веришь в любовь на всю жизнь?

– Нет, я, скорее, реалист, – с легкой горечью усмехнулась в ответ. – Верить-то верю, но для меня такая любовь скорее исключение из правила, которое его подтверждает.

– Значит, никакой ты не романтик, а самый настоящий циник, – заявила она. – Печально живешь, подруга.

А я лишь фыркнула в ответ.

– Зато из тебя так и плещет наивностью, – подколола ее в ответ.

– Да что ты обо мне знаешь?.. – притворно надулась Флора. – Я, может, глубоко в душе ранимая и тонко чувствующая личность.

– В одном ты точно права. Глубоко, – съязвила я, и Флора усмехнулась.

– Ладно, пора уже снимать эти платья, расплетать прически и ложиться спать, – заявила девушка, поднимаясь из кресла.

– Вот с этим спорить не буду, – согласилась, чувствуя, как отступившая усталость накатила с новой силой.

Вяло распрощавшись, мы разбрелись по своим комнатам до следующего утра.

Утро для меня началось гораздо раньше, чем я ожидала, с незапланированной, но очень приятной встречи.

Что-то мягкое тыкалось мне в щеку и привычно повторяло:

– Вставай уже, вставай, ну вставай же.

В сонном сознании промелькнула мысль, что, судя по яркому свету, пробивающемуся даже сквозь закрытые веки, солнце встало уже давно, а значит, на занятия я опоздала, так что можно особо не спешить и поспать еще немного. Лишь через пару мгновений до меня дошло, что учебная жизнь закончена, а того, кто бубнит у меня над ухом, я не видела довольно давно. И осознание этого разбудило меня быстрее всех предыдущих тычков.

– Храааан! – радостно вскочила я на кровати, прижимая к себе усатую морду.

– Тише ты, задушишь, – прохрипел он, упираясь всеми лапами.

И я, напоследок еще разок стиснув покрепче, все же отпустила любимого кота, с улыбкой уставившись на него. Вот только почему-то он долгожданной встрече не радовался. Хран был мрачен и избегал заглядывать мне в глаза.

– Что случилось? – настороженно поинтересовалась я. – Ты нашел что-то еще в библиотеке? – заподозрила, зная, что несколько последних недель кот старательно разбирал, что же находится во вновь открытой нами части.

– Нашел, но не в библиотеке, – хрипло признался он и поднял на меня несчастные глаза. – Касс, я должен тебе кое-что сказать. Пожалуйста, выслушай меня внимательно и не перебивай.

Я удивленно кивнула.

– Я давно об этом догадывался, – начал он с непонятной фразы. – Когда мы нашли с тобой первую часть библиотеки и я узнал, кто ты, появились подозрения. Но вчера они подтвердились. Я познакомился с Арагрусом. Ты знаешь, кто это?