личностную матрицу и ряд других критических функций. Кроме того, через пятнадцать секунд мои коммуникаторы квантовой запутанности типа точка-точка уйдут в офлайн. После чего я не смогу говорить с вами. – Он переключился на индивидуальную связь с Райдером и добавил: – Спасибо, что создали меня, Алек. Желаю удачи вам и вашей миссии в Андромеду.
Харпер рядом с Алеком вздрогнула, как и он, – СЭМ-Э, видимо, тоже попрощался с ней. Потом освещение на площадке замигало и вырубилось. Включилась аварийная подсветка, но дисплей остался черным, смолк и голос СЭМа, и Алек с Корой в ужасе уставились друг на друга.
Глава пятнадцатая
– Эвакуировать бригады строителей, – сказал Райдер, пятясь и отворачиваясь от консоли. – С теми, кто уже в крио, все будет в порядке, им не нужно дышать. Но если плазма разрушит силовую решетку…
– Принято, – ответила Харпер.
Отключение питания, в том числе и аварийного, означало потерю искусственной гравитации, жизнеобеспечения и оболочки эффекта массы «Гипериона», а в настоящий момент двери его ангара были широко раскрыты. Декомпрессия вследствие взрыва в условиях космоса никогда не сулила ничего хорошего, но декомпрессия на строящемся корабле, на котором часть систем безопасности отключена для ремонта или тестирования, может обернуться полной катастрофой. Если двери в каких-нибудь переборках не будут автоматически перекрыты, разрушения могут распространиться гораздо дальше ангара. Кора с помощью своего омни-инструмента вошла в сеть станции через терминал смотровой площадки и начала быстро вызывать карты маршрутов, но нахмурилась, увидев, что Алек уходит.
– Вы куда?
– Спасать СЭМа.
Что? Не прекращая своих действий, она сказала:
– Райдер, это помещение раскалится до температуры плазмы через несколько минут после того, как шаттл окончательно прожжет пол! Вас зажарит!
– Если поспешу – не зажарит.
И на мгновение, пока Кора смотрела на него, его бронезащита засветилась. Потом это прошло, и девушка решила, что ей привиделось. Не биотика и не щит. Что-то другое. Но что? Прежде чем она успела что-то предположить, он вышел в дверь и, не успели еще створки закрыться за ним, припустил бегом. Быстро. Гораздо быстрее, чем способен любой человек.
– Черт! – выдохнула Кора.
Времени на размышления у нее не было. После отключения основного питания автоматические функции корабля перешли в офлайн. Аварийное освещение пока еще работало, но почти все оставшиеся мощности были перенаправлены на запасные стартовые площадки для проведения эвакуации. Кора видела, что некоторые системы пытаются погасить пожар в поврежденном ангаре, но стандартная процедура тушения плазменного пожара состояла в проветривании ангара, а ВИ корабля не мог этого сделать, пока в примыкающих помещениях находились люди. Чтобы погасить огонь, Кора должна была их вывести.
Она посмотрела на дисплей. Все места на корабле с активными признаками жизни были высвечены. Вероятно, это сделали, прежде чем замолчать, СЭМ или СЭМ-Э, они модифицировали карту для большей наглядности. Кора начала с помещений, наиболее удаленных от запасных стартовых площадок или ангара. Она включила связь и приказала удивленным обитателям выходить и по лестнице подниматься на палубу F, потому что палуба Н не гарантирует безопасности.
Большинство бригад строителей уже двигались, но некоторые ей пришлось перенаправить подальше от опасной зоны. Вскоре были задействованы запасные стартовые площадки, люди садились в шаттлы или уже вылетали из действующих ангаров.
Закончив с этим, Кора наконец выбрала в плане «узел СЭМ» и перевела дисплей в многоэкранный режим.
Господи! Нет!
Харпер рассчитывала, что шаттл еще не прожог пол до следующего уровня. Она знала, что когда шаттл провалится, ситуация усугубится: плазменные прожоги не сулили ничего хорошего, практически ни одно вещество не могло выдержать воздействие перегретого ионизированного газа. Девушка с удивлением увидела, что одна стена процессинговой фактически еще цела, хотя скрученный, дымящийся корпус шаттла, расплавив перегородки, улетел вниз, чуть не обрушив центральную стойку.
Потолочные приборы освещения бешено раскачивались вокруг прожженной дыры. Стены близ шаттла корежились от жара, металлические панели отслаивались, обнаженные провода дымились, а то и горели ярким огнем. Тепловые волны рябью проходили перед камерами, а раскаленный добела газ, поднимаясь из-под шаттла, выхватывал из мрака участки помещения, создавая резкие контрасты.
В этом красно-черно-белом аду Алек Райдер подтаскивал какую-то махину к процессинговым узлам, которые он только что показывал Коре. Это был металлический шкаф, размерами превосходивший процессоры и весом не в одну сотню килограммов, и Райдеру как-то удавалось его тащить. Кора не сразу поняла, что это, вероятно, какой-то накопитель, ничем другим это не могло быть. Обшивка шкафа напоминала обшивку космического корабля, а это означало, что ее усилили, защищая содержимое от радиации или высокой температуры. Или от того и другого.
