средства в специальные технологии, появляется в аварийных системах «Гипериона»?

– Я люблю присматривать за расходованием моих средств. И следить, чтобы никто об этом не догадывался, если только не возникают какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства. – Голограмма пересекла комнату и остановилась рядом с рабочим столом. – Я ведь все-таки эксцентричный гений.

– Значит, вы можете проецировать себя на этот корабль? В любое его место?

– Не в любое. Но у меня есть голопроекторы почти повсюду, сама за них платила. – Голограмма нетерпеливо переступила с ноги на ногу. – В определенных ситуациях ко мне поступает сигнал, и я выбираю, где мне появиться. – Последние слова она произнесла, делая круговое движение рукой. – К счастью для вас и Алека Райдера, нынешняя ситуация отвечает этим условиям.

По кораблю прошел гул, и Кора через окна медпункта увидела, что аварийное освещение приобрело красноватый оттенок. Двери медпункта и комнаты, в которой находилась Харпер, издали громкий пневматический звук – сработала автоматическая система герметизации.

– Та-а-ак, уровень разгерметизирован, – сказала Гарсон. – Но вы можете не волноваться. Медпункт абсолютно автономен, в течение приблизительно восьми часов здесь будет поддерживаться температура жизнеобеспечения. Но вас эвакуируют задолго до критического времени.

Кора чуть успокоилась, но что-то все же грызло ее.

– А вас, кажется, не волнует, что кто-то пытался уничтожить ваш ковчег.

Гарсон улыбнулась:

– Думаете, именно уничтожить?

– Ну… – А как еще это называется? Кора стала перебирать варианты и вдруг поняла: она подсознательно ждет, что СЭМ-Э придет на помощь и закончит за нее мысль.

– Вы думаете, шаттл случайно взорвался точно над узлом СЭМа? – спросила Гарсон.

– Конечно нет. – Кора нахмурилась. – Но если вы знаете, что происходит, так выкладывайте.

Она терпеть не могла ситуаций, когда кто-то, заранее зная ответ, пытался вытянуть его из другого.

Голограмма Гарсон вздохнула:

– Алек очень рассчитывал на вас, а я рассчитываю на него. – Голограмма подошла к тому месту, где, неравномерно дыша, лежал Райдер. Бесплотная рука протянулась, будто пытаясь отвести прядь волос, прилипшую к его лбу. – Он не хуже меня знает, что есть вещи, которые мы не в силах контролировать. Что судьба нашего вида может зависеть от нашего успеха в Андромеде.

– Он намекал на что-то такое. – Кору все сильнее раздражали эти «намеки». – Не могли бы вы выразиться конкретнее?

Гарсон, продолжая улыбаться, посмотрела на Харпер. Но в ее лице было и еще что-то… Озабоченность?

– Если у вас складывается впечатление, что я веду какую-то игру, не обманывайтесь на сей счет. Все это взаправду. Есть немало людей, которые спят и видят наше фиаско. Они считают, что мы попусту тратим время и ресурсы. Но есть и другие, которые хотят взять то, чему мы научились, все, что мы создали, и использовать в своих целях. Вы сами видели это. – Она помолчала, улыбнулась. – А есть и те, кто считает, что если они не могут воспользоваться созданным нами, то и никто другой не должен.

Эти слова привлекли внимание Коры.

– Вы хотите сказать, что Альянс пытался разрушить «Гиперион»?

– Альянс. «Новый дом». «Домой, в Солнечную систему». – Джиен махнула рукой. – В конечном счете не имеет значения, кто они. Но все пляшут на ниточках невидимого кукловода.

– И что это значит, черт побери? – теряя самообладание, проговорила Кора.

Голограмма Гарсон подошла к девушке, остановилась совсем рядом. Коре стало неловко, но она ни на сантиметр не подалась назад. Улыбка сошла с лица Гарсон, она теперь лишь внимательно вглядывалась в Кору. Будто искала что-то.

– Какова единственная константа во всем, что вы видели или в чем участвовали после знакомства с Алеком Райдером?

«Неопределенность и хаос», – чуть не ответила Кора.

– Адаптация. Выживание…

– Вы строите предположения. – Гарсон не сводила с нее глаз. – Что в самом сердце этой адаптации? Нечто большее, чем наш полет в Андромеду. И более опасное.

– Искусственный интеллект, – решила Кора. – СЭМ. Самообучающаяся Электронная Матрица.

Гарсон даже не моргнула, но ее тон смягчился:

– Думаю, не надо вам объяснять, насколько важны исследования Райдера. Надеюсь, вы понимаете, что, невзирая на законы, запрещающие такие работы, огромный интерес к обузданию этой силы всегда имел место.

Кора не знала, куда ее выведет этот разговор, но была заинтригована.

– Безусловно. Это как расщепление атома в двадцатом веке. У него была темная сторона, что не останавливало тех, кто хотел контролировать процесс.