главный город ликийцев. (7) Это принесло бы, сказал он, двойную пользу: во-первых, родосцы, по замирении земель, что напротив острова, смогли бы сосредоточить все силы на одной войне – против Антиоха; (8) во-вторых, собираемый в Киликии флот мог бы быть отрезан от Поликсенида. Это мнение встретило большую поддержку, (9) тем не менее решено было, чтобы Регилл весь флот отправил к Эфесскому порту, дабы навести страх на врагов.

16. (1) Гай Ливий с двумя римскими квинкверемами, четырьмя квадриремами с Родоса и двумя открытыми смирнскими кораблями был послан в Ликию, имея поручение зайти на Родос и обсудить с родосцами все дела. (2) Города, через которые пролег его путь, – Милет, Минд, Галикарнас, Книд, Кос41 – старательно выполняли приказы. (3) Прибыв на Родос, Ливий сразу же изложил гражданам то, с чем был послан, и спросил их совета. Родосцы одобрили все предложения, а к уже имевшемуся у него флоту добавили три квадриремы, и он отплыл к Патарам. (4) Сперва попутный ветер понес их к самому городу; они надеялись достичь чего-то, напугав горожан внезапным прибытием. Но затем ветер стал меняться и море угрожающе взволновалось. Римлянам в конце концов удалось на веслах добраться до суши, (5) но в окрестностях города не нашлось места для безопасной стоянки, а бросить якорь в открытом море у входа в гавань тоже было нельзя из-за буйствовавшей стихии и приближавшейся ночи. (6) Проплыв мимо стен, они устремились к Финикунту – гавани, расположенной на расстоянии менее двух миль оттуда и предоставлявшей кораблям надежное убежище от неистовства моря. (7) Но здесь, над бухтой, нависали высокие скалы, а ими быстро завладели горожане, присоединив к себе воинов царского гарнизона. (8) Несмотря на крутизну и неприступность склонов, Ливий выслал против неприятеля вспомогательный отряд иссейцев42 и легковооруженных юношей из Смирны. (9) Пока дело ограничивалось метанием дротиков и незначительными вылазками против отдельных отрядов, а настоящая битва еще не завязывалась, они выдерживали натиск. (10) Но затем из города стало прибывать все больше народа, и вскоре уже высыпало все население. Тут Ливий испугался, как бы вспомогательные отряды не попали в окружение и опасность с берега не стала бы грозить кораблям. (11) Тогда он бросил в бой не только солдат, но даже моряков и толпу гребцов, велев им вооружиться кто чем может. (12) Но и после этого битва шла с переменным успехом, в этом беспорядочном сражении пало не только немало воинов, но и Луций Апустий. В конце концов ликийцы все-таки были разбиты, обращены в бегство и отброшены в город, а римляне, заплатившие за эту победу немалой кровью, вернулись на корабли. (13) Затем они отправились в Тельмесский залив, омывающий одной стороной Карию, а другой – Ликию. Тут союзники решили отказаться от дальнейших действий против Патар; родосцы были отпущены домой, (14) а Ливий, проплыв вдоль берега Азии, переправился в Грецию, чтобы посовещаться со Сципионами, пребывавшими тогда близ Фессалии, и вернуться в Италию.

17. (1) О том, что боевые действия в Ликии прекращены, а Ливий отбыл в Италию, Эмилий узнал на Самосе, куда вернулся, ничего не добившись, после того как был от Эфеса отброшен бурей. (2) Сочтя постыдной бесплодную пробу сил у Патар, он решил двинуться туда всем флотом и всю свою мощь употребить для взятия города. (3) Миновав Милет и остальные города побережья, находившиеся в руках союзников, римляне высадились в Иасе43, что в Баргилийском заливе. Город охранял царский гарнизон, и римляне, действуя как враги, разорили окрестные поля. (4) Затем к горожанам отправлены были посланцы, чтобы в ходе переговоров выяснить настроения старейшин и должностных лиц. Когда те ответили, что от них ничего не зависит, Эмилий повел римлян на город. (5) При римлянах были изгнанники из Иаса; они, собравшись в немалом числе, стали молить родосцев, чтоб те не попустили погибнуть неповинному городу, соседнему им и родственному. Изгнанники говорили, что пострадали единственно за свою верность римлянам, (6) и теперь то же насилие царского гарнизона, которое вынудило их бежать, сковывает волю тех, кто остался в городе. А все жители Иаса едины в своем стремлении не быть рабами царя. (7) Родосцы, тронутые их мольбами, заручились и поддержкой царя Эвмена; они то напоминали ему о своих давних связях с Иасом, то сокрушались о судьбе города, захваченного Антиоховым гарнизоном. Вместе они добились снятия осады. (8) Римляне двинулись дальше вдоль азиатского берега и, замирив остальные города, добрались до Лорим – гавани, что напротив Родоса. (9) Там сперва среди трибунов начались тайные разговоры, вскоре достигшие ушей самого Эмилия; флот, говорили, уведен от Эфеса, от той самой войны, для которой он был предназначен, и вот неприятель оставлен в тылу свободным безнаказанно нападать на союзные города, которых так много поблизости от него. (10) Эти разговоры обеспокоили Эмилия; призвав к себе родосцев, он расспросил их, сможет ли весь его флот уместиться в Патарской гавани. Получив ответ, что не сможет, он воспользовался им как предлогом и, бросив поход, вернулся с кораблями на Самос.

18. (1) В это же время Селевк, сын Антиоха, всю зиму продержавший войско в Эолиде, то помогая союзникам, (2) то разоряя тех, кого не смог вовлечь в союз, решил вторгнуться в пределы Эвменова царства, ибо тот находился далеко от дома, тревожа вместе с римлянами и родосцами ликийское побережье. (3) Первым делом он подступил с войском к Элее, затем, оставив попытку овладеть городом, разорил поля как вражеские, и двинулся на Пергам, главный город и оплот царства. (4) Сначала Аттал44 расположил перед городом заставы и вылазками своей конницы и легкой пехоты более докучал врагу, нежели сдерживал его. (5) Наконец, убедившись, что силы ни в чем не равны, Аттал затворился внутри стен, и началась осада.

(6) Примерно в это же время выступил из Апамеи и Антиох. С большим войском, собранным из разных племен, он обосновался сперва в Сардах45, а затем недалеко от лагеря Селевка, близ устья реки Каик. (7) Наибольший страх наводили четыре тысячи галльских наемников. Добавив к ним немногочисленных <...>, царь послал этих воинов опустошать тут и там пергамские земли. (8) Когда весть об этом достигла Самоса, Эвмен первым делом устремился в Элею со своим флотом – ведь война пришла в его собственный дом. Затем он, имея под рукой конницу и легкую пехоту, под их охраной достиг Пергама раньше, чем враги успели о чем-нибудь узнать и что-либо предпринять. (9) Там снова начались вылазки, переходившие в короткие стычки, но Эвмен, несомненно, уклонялся от решающего сражения. Через несколько дней в Элею приплыли с Самоса римский и родосский флоты, чтобы помочь царю. (10) Антиоху доложили, что они высадили войско в Элее и что в одной гавани собралось столько кораблей; примерно тогда же он услыхал, что консул с войском уже в Македонии и готовит все необходимое для перехода через Геллеспонт. (11) Царь решил, что пора, прежде чем на него навалятся разом и с суши, и с моря, начинать мирные переговоры. Он стал лагерем на каком-то холме напротив Элеи, (12) оставил там всю пехоту, а с конницей (было ее у него шесть тысяч) спустился на равнину под самые стены Элеи и послал к Эмилию гонца передать, что хочет поговорить с ним о мире46.

19. (1) Эмилий пригласил из Пергама Эвмена, вызвал родосцев и держал совещание. Родосцы мира не отвергали, но Эвмен утверждал, что недостойно при таких обстоятельствах вести переговоры о мире, они ничему не положат конец. (2) «Как можем мы,– говорил он,– с достоинством принять какие-то якобы условия мира, будучи заперты в стенах и осаждены? Да и кто сочтет действительным такой мир, который мы заключим без консула, без согласия сената, без решения народа римского?47 (3) Положим, ты заключишь мир, – спрашивается, вернешься ли ты немедленно в Италию, уведя флот и войско? Или ты все-таки будешь ждать, что решит о том консул, что постановит сенат, что повелит народ? (4) И выйдет так, что ты останешься в Азии, но военные действия прекратишь, а войска, отведенные по зимним квартирам, опять будут изнурять союзников, требуя продовольствия, (5) а затем, если таково будет желание власть имущих, нам придется заново начинать ту войну, которую мы с помощью богов можем закончить и до зимы, – надо только не упустить эту возможность из-за собственного промедления». (6) Это мнение одержало верх, и Антиоху ответили, что до прихода консула никаких мирных переговоров быть не может. (7) Потерпев неудачу в попытках завязать переговоры о мире, Антиох разорил сперва земли элейцев, затем пергамцев и, оставив в тех местах своего сына Селевка, двинулся со враждебными намерениями в богатую адрамиттейскую землю, именуемую Фивской равниной48 и прославленную в песнях Гомера. (8) Ни в каком ином месте Азии царские воины не собирали столько добычи. Туда же, в Адрамиттей, прибыли на кораблях Эмилий и Эвмен, чтобы защитить город.

20. (1) Примерно на этих же днях в Элею из Ахайи прибыли тысяча пехотинцев и сто конников; во главе всех этих сил стоял Диофан49. Ночью их после высадки с кораблей посланцы Аттала проводили в Пергам. (2) Это все были испытанные в боях старые воины, а их предводитель – ученик Филопемена50, в то время знаменитейшего из греческих