Ацилий снял осаду Амфиссы, передал консулу войско и покинул провинцию, консул же от Амфиссы вернулся в Фессалию, дабы через Македонию и Фракию идти в Азию.
(8) Тогда Публий Африканский сказал брату: «Путь, на который ступаешь ты, Луций Сципион, одобряю и я. (9) Но все в этом деле зависит от доброй воли Филиппа. Если тот верен нашей власти, то подготовит нам путь и снабдит продовольствием и всем остальным, что кормит и поддерживает войско в далеком походе. Но если он отступится от нас, ни один шаг через Фракию не будет для тебя безопасным. Итак, прежде следовало бы разузнать, что у царя на уме. (10) Лучше всего это выяснится, если посланный найдет его не готовящим ничего заранее». (11) Выбор пал на Тиберия Семпрония Гракха25, самого горячего среди римских юношей того времени. Мчась с неимоверной быстротой и меняя лошадей, он за три дня покрыл расстояние от Амфиссы до Пеллы26. (12) Он застал царя на пиру уже много выпившим. Сама душевная эта расслабленность сняла подозрение в том, что царь замышляет какой-то мятеж. (13) Кроме того, гостя приняли ласково, а на следующий день он убедился в том, что продовольствие для войска тщательно приготовлено, на реках сооружены мосты, а дороги в труднопроходимых местах укреплены. (14) С такими вестями Гракх с той же быстротой помчался обратно и встретил консула в Тавмаках. Оттуда войско, довольное тем, что надежды верны и сбываются, прибыло в Македонию на все готовое. (15) Царь и принял, и проводил их по-царски. В нем были заметны и ловкость, и благородство, что располагало к нему Публия Африканского, мужа, достойного во всех отношениях и умевшего ценить ненавязчивое радушие. (16) Филипп проводил их не только через Македонию, но и через Фракию, снабдив всем необходимым. Так они прибыли к Геллеспонту.
8. (1) После морской битвы при Корике Антиох провел все свободное зимнее время за приготовлениями к сухопутной и морской войне. С особым усердием он отстраивал флот, чтобы не лишиться всех преимуществ на море. (2) Царь задумывался о том, что над ним одержали верх даже в отсутствие родосского флота, а второй раз родосцы не запоздают, если же в борьбе примут участие и эти силы, то ему потребуется гораздо большее количество кораблей, дабы сравняться с неприятельским флотом и силой, и численностью. (3) Итак, он послал Ганнибала в Сирию собирать корабли у финикийцев, а Поликсениду велел, поскольку тот оказался столь неудачлив в ведении войны, тем старательнее чинить старые суда и готовить новые. (4) Сам царь зимовал во Фригии, отовсюду собирая подкрепления. Посылал он даже и в Галлогрецию27; в те времена ее жители были гораздо воинственнее – в них еще не угас галльский дух, не забылось еще их происхождение. (5) Своего сына Селевка царь оставил в Эолиде, чтобы он с войском удерживал прибрежные города, на которые нападали с разных сторон – от Пергама Эвмен, а от Фокеи и Эритр римляне. (6) Римский флот, как уже было сказано, зимовал в Канах28. Примерно в середине зимы туда прибыл царь Эвмен с двумя тысячами пеших и пятьюстами конниками. (7) Он сказал, что немало добычи можно захватить во вражеских землях вокруг Тиатиры, и убедил Ливия дать ему пять тысяч воинов. Те были посланы и за несколько дней доставили оттуда огромную добычу.
9. (1) Между тем в Фокее начался мятеж, ибо какие-то люди склоняли чернь на сторону Антиоха. (2) Зимовка кораблей была для горожан тяжким бременем, равно как и дань: от горожан потребовали пятьсот тог и пятьсот туник; (3) страдали они и от нехватки продовольствия, из-за которой город покинули и корабли, и римский гарнизон. Тогда-то и осмелели те, кто на сходках призывал чернь взять сторону Антиоха. (4) Сенат и оптиматы29 считали, что следует твердо держаться союза с римлянами, но зачинщики мятежа больше преуспели. (5) Чем сильней запоздали родосцы прошлым летом, тем раньше – на весеннее равноденствие – они послали корабли в этот раз, командовал же тридцатью шестью судами все тот же начальник флота Павсистрат. (6) А Ливий с тридцатью собственными кораблями и семью квадриремами, которые привел с собой царь Эвмен, уже отправился из Кан к Геллеспонту, дабы подготовить там все необходимое для переправы войска, которое должно было подойти. (7) Сначала Ливий привел флот в гавань, называемую Ахейской30, оттуда двинулся к Илиону и, принеся жертву Минерве31, благосклонно выслушал посольства, пришедшие от соседей – из Элеунта, Дардана, Ретея – и передавшие свои города под покровительство римлян. (8) Оттуда он доплыл до входа в Геллеспонт и, оставив десять кораблей на стоянке против Абидоса, переправился с остальным флотом в Европу для осады Сеста. (9) Воины уже приблизились с оружием к его стенам, когда из ворот вышли исступленные галлы32 в торжественных одеждах; они сказали, что, служа Матери богов, по ее приказу умоляют римлян не трогать стен и самого города. (10) Никому из них не было причинено вреда. Вскоре показались в полном составе сенат и должностные лица, объявившие о сдаче города. (11) Затем флот переправился к Абидосу. Римляне сперва вступили в переговоры, чтобы узнать, как настроены горожане, но, не встретив готовности решить дело миром, начали подготовку к осаде.
10. (1) Так шли дела на Геллеспонте. Тем временем начальник Антиохова флота Поликсенид, сам изгнанник-родосец, узнал, что с его родины отплыл флот соотечественников (2) и что начальник родосского флота Павсистрат, держа речь перед сходкой, говорил о нем презрительно и свысока; Поликсенид, уязвленный ревностью, дни и ночи думал только о том, как бы делом опровергнуть бахвальство соперника. (3) Он посылает к Павсистрату человека, им обоим знакомого, сказать, что Поликсенид, если ему позволят, может оказать большую услугу и Павсистрату, и отечеству, а за это хочет, чтобы Павсистрат добился его возвращения. (4) Когда тот в изумлении стал расспрашивать, каким образом это могло бы произойти, посредник взял с него слово либо действовать вместе, либо сохранить разговор в тайне. (5) Далее он сказал, что Поликсенид готов выдать Павсистрату весь царский флот или большую его часть; а цена за эту услугу одна – право вернуться в отечество. (6) Предложение было столь захватывающим, что Павсистрат не решался ни поверить сказанному, ни пренебречь им. Он отправился к Панорму, что в амосских владениях33, и задержался там, чтобы проверить это дело. (7) Стали посылать туда и сюда гонцов, и Павсистрат обрел уверенность лишь после того, как Поликсенид в присутствии его гонца собственноручно написал, что исполнит обещанное, запечатал письмо своей печатью и отправил.
(8) Павсистрат уверился в том, что таким залогом предатель связал себя окончательно: ни один человек, живший под властью царя, не стал бы давать такие улики против самого себя, да еще и засвидетельствованные собственноручно. (9) Затем составлен был замысел мнимого предательства. Поликсенид обещал оставить все военные приготовления; у флота не будет в достатке ни гребцов, ни моряков; (10) некоторые суда он вытащит на берег будто бы для починки, другие отпустит в соседние гавани и лишь несколько станет держать в открытом море у входа в Эфесскую гавань, чтобы, если потребуется, выставить их для сражения. (11) Услышав, что Поликсенид намерен оставить флот непригодным для боя, Павсистрат немедленно последовал его примеру: часть кораблей он отправил в Галикарнасс за продовольствием, часть в город Самос34, а сам остался в Панорме, чтоб быть готовым, когда предатель сделает ему знак нападать. (12) Поликсенид еще усугублял его заблуждение притворными действиями: вытащив на берег некоторые корабли, он стал чинить причалы, будто бы собираясь убрать и другие; гребцов с зимних квартир он не увел в Эфес, но тайно собрал в Магнесии35.
11. (1) Случайно на Самосе был задержан какой-то воин Антиоха, прибывший туда по частному делу; принятый за соглядатая, он был отправлен в Панорм к начальнику флота. (2) Когда тот спросил, что делается в Эфесе, этот человек, то ли от страха, то ли предавая своих, открыл ему все: (3) что в гавани стоит в полной готовности флот, что все гребцы посланы в Магнесию, что лишь очень немногие суда вытащены на берег и с них убраны снасти; что никогда еще флот не готовился к войне с большим тщанием. (4) Но Павсистрат выслушал это с недоверием – душа его была ослеплена заблуждением и пустой надеждой.
Когда все приготовления были завершены, Поликсенид ночью вызвал гребцов из Магнесии, тайком спустил на воду суда, находившиеся на берегу. Дневным временем он не воспользовался – не столько из-за приготовлений, сколько для того, чтобы отправление флота прошло незамеченным. (5) Тронувшись после захода солнца с семьюдесятью палубными судами, он при встречном ветре еще до рассвета прибыл в гавань Пигелы36. Там он все по той же причине переждал день, а ночью переправился на ближайшее побережье Самоса. (6) Некоему Никандру, начальнику пиратов, он велел с пятью палубными кораблями идти к Палинуру и оттуда провести воинов напрямик по полям к
